Оценивая работу конференции, Лозовский сравнил ее со «вторым открытием Америки» и признал, что в Коминтерне и КИП недостаточно знали о ситуации в рабочем движении континента, об «этом огромном резерве антиимпериалистической энергии, об этих огромных революционных силах, которые хотя, возможно, и находятся в примитивном состоянии, но обещают многое и имеют большие перспективы»[1364].

Делегаты конференции предложили Профинтерну взять на себя инициативу созыва учредительного конгресса Латиноамериканской профсоюзной конфедерации[1365]. Была назначена дата — 15 мая 1929 г., место проведения — Монтевидео, сформирован подготовительный комитет конгресса (Временный секретариат ЛАПК), в который были включены представители Аргентины, Бразилии, Кубы, Колумбии, Чили, Эквадора, Мексики, Перу, Венесуэлы, Уругвая, Франции, Италии, ТОС [1366]. Признавалось необходимым для организации общей борьбы против империализма США и Великобритании участие в подготовке конгресса революционных профсоюзов этих стран[1367]. Комитетом был учрежден постоянный орган с резиденцией в Монтевидео и его Карибский субкомитет в Мехико, в задачи которых входила координация практической подготовки конгресса и информация о ней всех заинтересованных организаций[1368]. Организации-учредители договорилось, что у них не будет исполнительных функций, что оставляло, таким образом, за предстоящим конгрессом право определить полномочия Конфедерации и ее директивных органов без различия группировок и вне зависимости от ожесточенной борьбы различных тенденций, разделяющих рабочее движение Латинской Америки. Это было категорическим предварительным условием привлечения для участия в конгрессе и в деятельности будущей ЛАПК «всех революционных союзов с различными мнениями, придерживающихся принципов классовой борьбы и необходимости национального и международного единства для борьбы против реакции и империализма и освобождения трудящихся по всему миру»[1369].

Членами подготовительных органов конгресса стали не только видные деятели компартий и находящихся под их контролем профсоюзов, но и руководители рабочих организаций разных направлений, участвовавших в деятельности Профинтерна или сочувствовавших ему, проявлявших солидарность с СССР. Символом будущего единения стало председательство на учредительном заседании Комитета А. Бионди, представителя УСА, присоединившейся к московскому манифесту[1370]. Участники заседания не идеализировали ситуацию, осознавали вероятность возникновения разногласий как результат прошлой борьбы тенденций в отдельных странах и в рабочем движении в целом, но считали возможным ликвидировать их на основе единства классовых профсоюзов. Комитет объявлял себя независимой организацией, в том числе и от Профинтерна, и выражал ему признательность за инициативу московских конференций и готовность сотрудничать с ним и УВКТ Франции, организациями «из-за их революционного духа наиболее близкими ЛАПК» [1371].