На самом деле к VI конгрессу руководство Коминтерна осознало важность революционного движения Латинской Америки для дела мировой революции и хотело подойти к всемирному форуму коммунистов с единым пониманием процессов на континенте, являвшемся для него до сих пор terra incognita. Теоретическая дискуссия о тенденциях развития латиноамериканского революционного движения развернулась еще до открытия конгресса внутри аппарата ИККИ и на страницах журнала «Коммунистический Интернационал», затронув в первую очередь вопросы типологии стран континента, характера латиноамериканской революции и обнажив по меньшей мере две проблемы: во-первых, в Коминтерне и его секциях не было единого понимания этих важнейших аспектов теории революционного движения, во-вторых, этого и быть не могло, поскольку отсутствовала научная база исследования: подготовкой теоретической основы деятельности компартий занимались, за редким исключением, дилетанты, которые по воле руководителей III Интернационала (или сами являлись таковыми) курировали в аппарате разные страны, но не имели возможности глубоко изучить специфику отдельных регионов, хотя нельзя не признать, стремились это делать, насколько позволяла ситуация.
Одна из сложностей как раз и заключалась в отсутствии системного и планомерного характера этих исследований, проводившихся чаще всего в связи с чрезвычайными обстоятельствами, в обстановке штурмовщины (при подготовке вопросов для обсуждения в вышестоящих органах, выработке директив для партий и т. д.)[1380]. Когда же аврал заканчивался, изучение проблемы откладывалось в долгий ящик, и к ней могли вернуться нескоро, и чаще всего не те люди, которые изучали ее раньше.
На выработке концепций отражалась и борьба течений внутри всемирной партии, стремление сторонников той или иной группы привнести свое видение в ее программные документы. Нельзя сбрасывать со счетов и личные амбиции работников ИККИ, стремившихся укрепить свое положение в аппарате зачастую за счет устранения коллег. Суждения, ценой реализации которых могли стать судьбы революционных выступлений в Латинской Америке, были в значительной мере основаны на поверхностном анализе, аналогиях с европейскими или азиатскими странами, являлись не научными, а импрессионистскими.
Коминтерновские теоретики не могли вместить латиноамериканские реалии в прокрустово ложе своих представлений о формах зависимости стран континента. В предконгрессной дискуссии по этому вопросу приняли участие высшие руководители III Интернационала и ВКП(б). Анализируя подготовленный О. Куусиненом к конгрессу проект тезисов «О революционном движении в колониальных и полуколониальных странах», И. Сталин отметил: «Не надо стараться охватить в тезисах все колонии, полуколонии и зависимые страны. Это задача, невыполнимая для тезисов. Нужно взять типичные (одну или две) колонии (Индия, Индонезия), полуколонии (Китай, Египет), зависимые страны (Мексика, Персия или какая-либо другая страна) и демонстрировать на них путем анализа классовых сил (внутренних и внешних) основные линии работы коммунистов по колониально-национальному вопросу на данной стадии развития» [подчеркнуто в документе. —