22 февраля армия Конде взяла замок Лезиньи, а 24-го начались бои за Бри-Конт-Робер, где стоял тысячный гарнизон парижской армии. После отчаянного сопротивления комендант заперся в местном замке, согласившись капитулировать через сутки, если не получит помощи. Однако совет парижских генералов, собравшихся 25 февраля, решил предоставить Бри его участи, и утром 27 февраля гарнизон капитулировал.

Правда, временную «компенсацию» за это поражение парижане получили: чтобы взять Бри-Конт-Робер, Конде стянул войска от самого Сен-Дени, оголив «северный фронт» блокады. Воспользовавшись этим, 26 февраля ратуша организовала массовый «поход за хлебом» к Гонессу и его окрестностям.

Полторы тысячи частных повозок доставили в столицу большое количество зерна и муки. Закупаемое в Гонессе по цене 18–24 л. за сетье зерно власти после ввоза в Париж отправляли прямо на Главный рынок, где продавали в пользу доставивших его хозяев по 40 л. за сетье[727]. Кто не имел повозок, отправлялся в далекий путь верхом или даже пешком.

Но этот успех мог иметь лишь временное значение, а потеря Бри стала постоянным и весьма неприятным фактором. Во второй половине февраля цены на зерно на Главном рынке, как будто успокоившиеся в начале месяца на достигнутом высоком уровне, возобновили свой рост.

Сетье пшеницы высшего качества, продававшееся 13 февраля по 41 л., 27 февраля стоило 48 л., а 3 и 6 марта — 60 л.; это была максимальная цена за все время Парижской войны, установившаяся как прямое следствие потери Бри. За ту же неделю на 25 % подорожало сетье ржи низшего качества: с 20 л. 24 февраля до 25 л. 3 марта (напомним, что 6 января его цена была 6,75 л.).

Это не было еще катастрофой: у зажиточных парижан были запасы продовольствия, помогали и «мешочники» из соседних деревень, с риском для жизни доставлявшие на своих плечах зерно в столицу, обходя королевские дозоры (а иногда и отдавая часть зерна солдатам — о такой «коррупции» источники тоже упоминают)[728].

Но стало ясно, что без смягчения блокады хронической нехватки продовольствия не избежать.

25 февраля, в день когда было решено сдать Бри-Конт-Робер, Конти написал в паническом тоне инструкцию для своего щталмейстера Брекиньи, на другой день отправившегося с нею к эрцгерцогу Леопольду. «Наши дела доведены до крайности после потери Бри, и мы не сможем спастись, если ваше императорское высочество хоть немного промедлит с оказанием нам помощи…»[729].

Конти умолял Леопольда двинуть во Францию как можно больше войск и ускоренным маршем идти на Париж. Три президента парламента (имена, понятно, не названы) просили передать эрцгерцогу, что они будут приветствовать его вторжение и даже заверяют, что после –3 переходов испанской армии к ней явится с приветствиями парламентская депутация (чудо, которое могло произойти только после военного переворота и соответствующей «чистки» парламента).