Методологически результат, при котором указанные выше представители постиндустриализма столь легко «разделываются» со старыми проблемами, подготовлен тем, что собственность рассматривалась в качестве не правовой, а исключительно экономической и социальной категории. С точки же зрения права мы и в этом случае должны говорить о «собственности», принадлежащей по авторскому праву какомуто определенному лицу. То обстоятельство, что постиндустриалисты склонны признавать собственность «неправовой» (в указанном выше смысле) категорией, нет ничего принципиально нового.

Проблема «избранничества», кстати говоря, может быть перенесена и в другую плоскость – международных отношений. Если постиндустриальное общество по сути своей является «правильным» и «единственно верным», принцип универсализма, который играет в западной культуре не меньшую роль, чем примат свободы личности, требует распространения указанной модели на все остальные общества мира. По мнению Тоффлера, с которым трудно в этом аспекте не согласиться, надвигается «сверхборьба» между государствами индустриальной культуры («война междоусобная») и постиндустриальным обществом и индустриальными державами одновременно («война двух культур»)[436].

Но можно ли считать, что это нормальное положение вещей, если и та и другая культура основывается на одних и тех же началах. Борьба «меньшинства» с «большинством» идет по всем фронтам: между постиндустриальными обществами (все постиндустриалисты не забывают говорить о национальной экономике и национальных интересах), между постиндустриальным обществом и индустриальным и внутри постиндустриального общества. Это неизбежно, поскольку в сегодняшней ситуации, больше чем когда бы то ни было, общество все более и более атомизируется, все большее и большее количество социальных групп выделяют себя из «общего списка». А потому необходима общая, национальная или интернациональная идея, которую предоставить постиндустриализм не может.

Ведь как и прежде, в индустриальную эпоху, торжество светского знания диктует изменчивость всех основополагающих начал, содержание которых крайне нестабильно. Нам предлагается рационально, с точки зрения социального блага, определить конкретное содержание социальной справедливости. Но, как мы уже неоднократно убеждались, варианты следуют за вариантами, индустриальная культура отвергает содержание идеалов «доиндустриальной» культуры, протестантизм отвергает католицизм, постиндустриализм отвергает индустриализм, хотя при этом в основе своей каждое направление не вырастает самостоятельно, но отталкивается от тех идей, которые предоставлены ей предыдущим «поколением».