Конечно, «большинство» уже не может играть решающей роли, но возникает опасность иного свойства. Но можно ли говорить, что подобная ситуация както качественно отличается от ситуации в тоталитарных режимах, если и там, и здесь подавляющая масса населения фактически устраняется от принятия решений по наиболее существенным вопросам? Пусть и вполне оправданно, но в полном противоречии с идеей демократизма.

Рассуждая о проблеме «большинства» и «меньшинства», Э. Фромм обращал внимание на следующие небезынтересные для нас обстоятельства. По его мнению, первоначальное правление «большинства» не должно быть связано с какимто четко выраженным идейным принципом типа «общей народной воли». Данный шаг являлся альтернативой господству «меньшинства», какое имело место в сословном абсолютистском государстве со стороны короля и феодалов: «Уж лучше пусть ошибается большинство, чем меньшинство будет навязывать свою волю большинству»[452].

Но время прошло, и некогда «прогрессивный» принцип оказывается явно не у дел. «В наш век конформизма демократический метод все больше приобретает тот смысл, согласно которому решение большинства всегда правильно и морально превосходит решение меньшинства, и поэтому большинство обладает моральным правом навязывать свою волю меньшинству, – писал он. – Совершенно очевидно, что это заблуждение; фактически, если мы обратимся к истории, то все “правильные” идеи как в политике, так и в философии, религии или науке зарождались как идеи меньшинства. Если бы мы судили о ценности идей по количеству выступающих за нее людей, то мы жили бы до сих пор в пещерах»[453].

Выходит, что все ранее актуальные разговоры и доводы в пользу «народной воли», народного представительства и т.п. – не более как ошибка, извинительная в старое, «необразованное» время, когда ради прогресса и развития необходимо было пойти на явную фикцию, чтобы только разрушить некогда «несправедливое» общество. С течением времени, когда выяснилось, что современная парламентская система и всеобщее избирательное право превратились в плебисцит, «при котором избиратель не может ничего сделать, кроме как выразить свое согласие или несогласие с политическими механизмами, одному из которых он отдаст право представлять свою политическую волю»[454], возникла необходимость произвести решительные реформы в политической структуре общества. Что же предлагал Фромм?

Необходимо признать, считал он, что истинные решения не могут приниматься в атмосфере массового голосования, а должны приниматься в относительно малых группах не более 500 человек (невольно вновь вспоминается Платон). Положительные стороны заключаются в том, что, во-первых, все вопросы могут получить здесь детальное обсуждение и, во-вторых, тесный контакт и знание людей друг друга, что практически исключает возможность воздействия на их сознание при принятии решений (а в этом случае уже вспоминается протестантская община, образуемая по сходным мотивам).