Возможно ли, задавал риторический для себя вопрос Э. Фромм, создание такой системы, сочетающей централизованную форму демократии с высокой степенью децентрализации? – и тут же отвечает: да. Нужно разделить все население на разнородные по своему социальному составу группы по 500 человек с тем, чтобы они регулярно – скажем, один раз в месяц – встречались для обсуждения вопросов как местного, так и общенационального значения. Орган культуры от государства будет предоставлять им необходимую информацию, полагаемую в основу совместного обсуждения, причем указанный орган должен формироваться из представителей искусства, науки, культуры, религии, политики и делового мира, «выдающиеся достижения и моральные качества которых не подлежат сомнению»[455].

После обсуждения и подведения итогов голосования внутри малых групп наступает процесс подведения итогов на территории всей страны. Фромм не говорит прямо, что эту функцию должен взять на себя все тот же «политически независимый» и «морально устойчивый» орган культуры. Теперь уже встает проблема передачи мнения населения центральному органу власти. Благодаря двухпалатной системе, считает Фромм, политически воспитанное население будет формировать нижнюю, традиционно «демократическую» палату, на основе «активного и ответственного размышления», благодаря чему парламент – хотя бы в лице одной из его палат – будет всегда в курсе относительно настроений всего общества, а каждый индивид вновь обретет роль «активного участника жизни сообщества»[456].

Не говоря уже о том, что подобная утопия напрямую предполагает качественную избирательность – ведь Фромм формирует «орган культуры» не из «простых» людей. И при стремлении добиться такого количественного показателя, как «участие всех», ее реализация потребует постоянной политической активности граждан едва ли не принудительным способом, что, конечно, выглядит малореальным при условии массовой политической апатии населения демократических государств. Непонятно также, скажем откровенно, как технически будут подводиться итоги голосования среди малых групп, насколько устранимы механизмы давления на сознание избирателя, которые существуют сегодня: они будут ликвидированы «политической зрелостью масс» или все же останутся в неприкосновенности?

Но остается не менее важный вопрос: как могло произойти, что институты демократии, действовавшие уже двести лет, получившие невиданное распространение и государственную – наряду с общенародной – поддержку, могли привести к такому состоянию, что необходимо организовывать специальные мероприятия, дабы только орган народного представительства, парламент, «услышал» мнение народа – своих избирателей? Как могло получиться, что всеобщее избирательное право превратилось в политическую коммерцию, где мнением избирателя манипулируют, как хотят, а сам он превратился в пассивную фигуру «рыцаря печального выбора», который вынужден голосовать не за программу, а за тех, кто больше его обманет и лучше прорекламирует «свой товар»? И кто же – вновь возникает старая проблема – будет организовывать этот процесс?