Опровергнуть критика нетрудно. Для человека православного «мир не только творится, но и содержится словами Божьими, поэтому печать Божественной красоты и смысла неотъемлема от него»[505]. Важно другое. Эпштейн раскрывает тайное тайных ультрасовременного искусства: авангардизм есть эстетика конца. Прежде казалось, что авангардизм на Западе ниспровергает лживые буржуазно-мещанские идеалы, а у нас разрушает прокрустово ложе эстетики соцреализма. Но как не удается загнать термоядерную реакцию в замкнутое пространство больше чем на долю секунды, так и произведение искусства не может быть привязано к конкретно-историческому времени. Явления современной «новой» поэзии потрясают подчас яркостью своих образов, глобальностью конфликтов, искренностью отречения от традиционных духовных ценностей и оригинальностью форм, но в ней властвует разрушительный и всепобеждающий парадокс, и она впадает в великий грех гордыни.

Национально ориентированная поэзия ярко индивидуальна, оригинальна. «Стихии человеческие не вкрапляются друг в друга, – писал Хомяков, – не срастаются каким-нибудь механическим соприкосновением. Это начала огненные и творческие: это жизнь и дух» (1, 73). Поэты-почвенники широко используют в своем творчестве традиции народного творчества. Восхищаясь русским фольклором, Хомяков вопрошал: «У кого столько своей, родной, души?» (1, 455). Главным в общественной жизни Хомяков считал «долг, закон, правду, порядок» (1, 454). Те же социальные ценности утверждают в своем творчестве и поэты-почвенники. «Поэзия и религия – две стороны одной и той же монеты. И та, и другая требует от человека духовной работы. Но не во имя практической цели, как этика и эстетика, а во имя высшей, неизвестной им самим», – писал в свое время Н. С. Гумилев[506]. Неисчерпаемы возможности национальной культуры, укорененной в тысячелетнем пласте православной духовности.

С другой стороны, поэты либерально-демократической направленности всеми силами стремятся прорваться и приобщиться к западной культуре. Их принимают, приветствуют и поддерживают материально по политическим соображениям. Но надо помнить справедливую мысль А. С. Хомякова, что «русского, чуждающегося всего русского, англичанин не может признать себе равным. Действительно, англичане могут видеть себе братьев в людях, принадлежащих другому племени и другому народу, но никогда не признают своих братий в своих обезьянах»[507]. Говоря словами А. Хомякова, «настало для нас время понимать, что человек достигает своей нравственной цели только в обществе, где силы каждого принадлежат всем и силы всех каждому. Таким образом, мы будем подвигаться смело и безошибочно, занимая случайные открытия Запада, но придавая им смысл более глубокий или открывая в них те человеческие начала, которые для Запада остались тайными»[508]. «Закон цельности» для Хомякова «остается неприкосновенным, несмотря на раздвоенность, нестройность и беспорядочность исторических стихий»[509]. Это непреложная истина, которая остается самой актуальной и необходимой для нашего времени.