Антихрист усмехнулся, держа ногу на весу. Его кеды стояли в траве рядом с Линориными. Девочка из-за материнской ноги уставилась на Антихриста, а тот притворялся, будто ее не замечает.

– Где же твой друг мистер Кипуч? Что он сейчас делает, по-твоему?

– Без понятия. Думаю, бродит где-нибудь. Думаю, ему надо как-то нагнать время внутри себя. Он не был здесь, ни разу, с тех пор, как отучился.

– Ясно.

Два старших ребенка перестали катиться и тяжело тащились обратно по крутому склону. Отец и мать шипели друг на друга над экспонометром. Вокруг голени женщины крутились зеленые глазюки и рыжие кудри. Антихрист сунул часть ноги под рубашку.

– Ты сонный? – спросила Линор. – В смысле, от кваалюдов?

Ля-Ваш глянул на деревья.

– Сапун сказал тебе, что сегодня день кваалюдов? Что ж, мои соседи нынче столь словоохотливы. Это был очень маленький кваалюд. И, нет, неправда, я от кваалюдов не сонный, уже нет, правда.

– А как тебе от них?

Антихрист глянул на лодыжку.

– Будто я где-то там.

Линор посмотрела на девочку.

– Кто-то там, – сказал Ля-Ваш лодыжке. – Кроме того, – он поднял глаза, – в древней коре полушарий сейчас суматошно, потому что я должен все подготовить к беседе о гегелевском снятии с Дерганым Роем Келлером, и это будет полная труба, потому что Дерганый Рой Келлер слишком дерганый для усвоения чего-либо, кроме материала, поданного доходчиво. Доходчивая подача материала – не конек Гегеля.

Линор потянула за травинку. Та, слабо пискнув, вылезла из земли.

– Как получилось, что ты делаешь за всех их работу, Камешек?

– Как ты думаешь, где Линор? – спросил Антихрист у ноги.

– Почему ты делаешь работу других, а не свою? – спросила Линор. – Ты умнейший человек из всех, кого я знаю. Включая Джона.

– К слову говоря…

– Как вышло, что ты стал таким? Ты здесь все время обдолбанный, да?