– Давно. Вообще-то я делал кое-какие расчеты для нее и миссис Клиньк.

– Иньгст.

– Иньгст. Какую-то множественную регрессию. На прошлое Рождество. В этом скорее Джон сечет, чем я, но раз дорогой Джон занят, или был занят, тем, что морил себя голодом, а ноге это совершенно чуждо, она бодро умяла сотню зеленых, даже не позеленев.

– Есть мысли, как вышло, что Линор не сказала обо всем этом ни словечка мне – вдруг ты знаешь?

– Ничего, даже отдаленно напоминающего мысль, – сказал Ля-Ваш. Линор оторвала взгляд от травинки и увидела, что девочка сидит рядом с Антихристом, вытянув перед собой пухленькие ножки в блестящих черных туфельках. Антихрист позволил ей трогать ногу. Линор он сказал: – Должен честно признать, я ломал голову, во мраке ночи, о чем вы с Линор все это время вообще разговаривали. Ты же постоянно туда ездила, прошлым летом.

– Ну, я еще читала книжки Конкармине, сколько-то времени.

– Я рад, что хоть кого-то от нее не воротит.

– Кто сказал, что меня от нее не воротит?

– Она по-прежнему без ума от Матушки Западного Ветра? Бобёр Боберт, Уж Луиджи [116] и все такое?

– Я ее довольно давно не видела. В последний раз, когда я ей читала, она была без ума. По крайней мере, издавала звуки, которые я трактовала как безумные.

– Как мило, – сказал Ля-Ваш. – Ты бы ее проведала. Ей наверняка реально одиноко. Как думаешь?

Линор видела, что маленькая девочка глядит на Антихристов темный лоснящийся профиль. Девочка потянула за рукав его фуфайки.

– Ты черт? – спросила она громко. Родители, казалось, ее не слышали.

– В данный момент нет, – сказал Антихрист девочке, полностью вручая ей ногу, на секунду.

– Я не хочу туда больше ездить, по крайней мере, пока Линор не вернется, – сказала Линор негромко, загибая под подбородком крюкообразный локон. – Боюсь, я ненавижу Конкармину, искренне и абсолютно. Не знаю, верна твоя теория или нет, но, боюсь, верна. И этот мистер Блюмкер все время вертится рядом, у меня от него уже не мурашки, а мурашищи, по причинам, в которые я прямо сейчас предпочту не вдаваться. И плюс, конечно, теперь еще и Линор нет, больше недели, и она, хорошенько потрудившись, чтобы у меня за нее душа болела, даже не дает себе труд сказать, где она. Она же знает, что я не папа. Как и ты, ты же точно знаешь, что я не папа.

Антихрист теребил обвислую пустую штанину вельветовых шорт.

– Я начинаю думать, что Линор мертва, – сказала Линор. – Кошмарная мысль, и я еще не могу по правде горевать. Я думаю, может, она умерла в доме престарелых, и миссис Иньгст что-то с ней сделала, когда отвлеклась от кормления невинных животных ЛСД или шишковидной едой.