Этот, другой запах тоже был человеческим. Запах дерева и ткани, пота и железа. Запах рук и инструментов. Он не двигался. Но и не стоял. Он странным образом лежал. Но не впереди. Не на траве. А будто в глубине…
«Буф! Буф!» — раздалось ещё ближе. Иван не выдержал, бросился прочь.
…Почти у самых ног, под ногами.
— Иван! — понял Бурмин. — Стой!
Хлестнул лошадь. Она прыгнула с места в карьер. Мелькнуло у самой морды испуганное лицо Ивана. Бурмин успел вынуть ноги из стремян. Обрушился на мужика сверху.
Затрещал весь мир вокруг. Лошадь всей своей громадой ушла вперёд, ухнула — и пропала. Визг её пронзил уши.
Оба чуть не соскользнули следом. Ухватились за траву. Края ямы осыпались. Вниз летели комья. Лошадь билась в агонии. Колья пронзили ей бока и шею. Запах крови оглушал. Бешено работая ногами, руками, хватаясь друг за друга, удержались. Выбрались на твёрдую почву.
Буф. Буф. Буф-буф. Лающее кольцо сжималось.
— А-а-а! — в ужасе вопил Иван, ошалев от паники.
Бурмин сунул ему кулаком в лицо. Схватил за руку, потащил за собой.
Заметил сочный олений запах-куст.
Бросился к нему. Корнем запах упирался в свежую кучу. Бурмин схватил мягкие шарики. Обтёр ими лицо. Подмышки. Пах. Иван поспешно делал то же. Оба потоптались в остатках, чтобы покрыть подошвы.
Бросились прочь.
Слышно было, как волкодавы нашли разорённую оленью кучу. Окружили. Обсудили. Согласились. Нашли верное направление — отделив от того, куда умчался, облегчившись от страха, сам олень. Буф. Буф. Буф. Буф.
Это выиграло беглецам горстку времени.
В горле у обоих пересохло. Перед глазами прыгало. Воздух горел. Но с краю был прихвачен холодком. Туда. Стволы деревьев едва успели отскакивать с пути. А вслед — буф-буф, буф-буф: сюда, здесь.
Край превратился в ленту. Ноги заплюхали по воде. Обоих гнал вперёд слепой инстинкт жизни.
Запах волкодавов остался позади, сбился, закружился на месте. Они потеряли след.
Бурмин потащил Ивана сквозь пустые комнаты. Тот висел на руке, упирался, грёб обеими ногами. Махал руками. Извивался. Хрипел. Норовил садануть кулаком.