Западные державы, оставаясь недоброжелателями России, внешне стали держаться более дружелюбно. Париж и Лондон намекали на желание улучшить отношения с Петербургом. К тому же дипломаты и пресса пользовались любым случаем уколоть Россию и осудить ее действия в том или ином вопросе. Так, после окончания Кавказской войны в 1864 г. европейская печать резко протестовала против выселения горцев на равнину, а английский посол в Петербурге лорд Нэпир неоднократно обращался к Горчакову и Милютину требуя прекратить «бесчеловечное переселение». Но никто словно бы не замечал, что Турция, принимая у себя переселенных с Кавказа горцев, селила их не в горах, а в равнинных христианских провинциях, где они составляли отряды башибузуков, вырезавших местное население.

Пока Англия, Франция и Россия пытались выгодным для себя образом решить судьбы Польши и Кавказа, в Европе назревал новый конфликт. Крымская система оказалась непрочной и не способной гарантировать мирное развитие международных отношений в Европе. Организующего начала – по типу конгрессов Священного союза – не существовало. Решения принимались на различных конференциях, посвященных не общеевропейским, а частным вопросам. Так, в 1858 г. на конференции в Париже было принято решение об объединении Валахии и Молдавии, кстати, вопреки желанию Константинополя и Вены. В этом вопросе Россия и Франция действовали сообща и отбили попытки Англии и Турции ввести в княжества турецкие войска.

Начиная с конца 50-х гг. XIX в. в балканской политике России все четче вырисовывался принцип свободы действий, вне зависимости от монархических и родственных симпатий. Сформулированный Горчаковым принцип неподчинения чуждым интересам провести в жизнь было трудно. В конечном итоге Россия не имела постоянных союзников в Европе, но имела постоянных врагов, в частности, в лице Англии. Приходилось идти на кратковременные сделки, а заключенные союзы оказывались непрочными. Союзник мог предать в любой момент, как это сделал Наполеон III в польском вопросе.

Петербургу пришлось сделать ставку на Пруссию, чтобы не оказаться в изоляции. Еще в преддверии франко-итало-австрийской войны Горчаков сообщал 21 апреля (3 мая) 1859 г. российскому посланнику в Берлине А. Ф. Будбергу о ложности распространяемых английскими дипломатами слухов относительно намерения Берлина оккупировать австрийские провинции, пограничные с Россией, и наставлял его: «Постарайтесь, насколько возможно, подчеркнуть намерение императора сохранить в неприкосновенности близость наших теперешних отношений с Пруссиею»[782].