ВИЧ-1, как и бешенство, почти неотвратимо убивает носителя. По крайней мере, убивал в ужасные десятилетия до появления комбинированной антиретровирусной терапии, а возможно (тут только время покажет), убивает и сейчас. Смертность среди некоторых категорий ВИЧ-положительных людей замедляется (в основном среди тех, у кого есть доступ к дорогим коктейлям из лекарств), хотя это вовсе не значит, что сам вирус сколько-нибудь смягчился. Вирусы иммунодефицита человека по своей природе – очень медленнодействующие; именно поэтому их относят к роду Lentivirus (от латинского lentus, «медленный») вместе с другими неторопливыми патогенами вроде вируса овец Мэди-Висна, вируса иммунодефицита кошек и вируса инфекционной анемии лошадей. ВИЧ-1 может циркулировать в кровеносной системе человека десять и более лет, постепенно размножаясь и прячась от защитных систем организма, меняясь в численности, неторопливо повреждая клетки, ответственные за иммунную функцию, а потом наступает фатальная стадия – СПИД. В этот период у вируса много времени и множество возможностей передаться от одного человека к другому; на ранних стадиях инфекции (когда виремия высока и еще не снизилась) вероятность дальнейших заражений особенно высока. Подробнее об этом – позже, когда мы дойдем до темы «как вирусы иммунодефицита человека впервые преодолели межвидовой барьер». Главная идея здесь вот в чем: эволюция может подтолкнуть ВИЧ к различным изменениям, различным адаптациям, различным новым склонностям, но среди этих адаптаций далеко не обязательно будет снижение летальности.

Самый знаменитый случай снижения вирулентности у вируса – это история с вирусом миксомы у австралийских кроликов. Это в буквальном смысле пример из учебника. Миксоматоз – это не зоонозное заболевание, однако он сыграл небольшую, но важную роль: помог ученым понять, как эволюция может влиять на вирулентность.

64

64

История началась в середине XIX в., когда честно заблуждавшемуся белому землевладельцу Томасу Остину пришла в голову гениальная идея – завезти в Австралию диких европейских кроликов. Остин был «страстным акклиматизатором»[170]– то есть любил переселять животных и растения в регионы, где их изначально не было; он же завез в Австралию воробьев. В 1859 г. ему на корабле привезли из Англии груз из двадцати четырех кроликов. Он был не первым, кто привез кроликов в Австралию, но стал первым, кто предпочел диких кроликов, а не ручных, давно одомашненных представителей вида Oryctolagus cuniculus. Он выпустил их в своем поместье в Виктории, самом южном штате материковой Австралии. Им не угрожали те же опасности, что на родине, они спокойно могли выживать в дикой природе и быстро размножались (они же, в конце концов, кролики), так что ввезенные Остином зверьки и их потомство начали плодиться как сумасшедшие. Если он привез их чисто ради для того, чтобы поохотиться на них с ружьем или собаками, то получил намного больше, чем рассчитывал. Всего за шесть лет на территории его поместья было убито более двухсот тысяч кроликов, а остальные разбежались во всех направлениях.