Но подождите. Перепроверка тех же самых образцов, которую провели двое ученых в Нью-Йорке несколько лет спустя, показала, что предыдущий положительный анализ, скорее всего, является лабораторной ошибкой. Костный мозг дал отрицательный результат. Материал из почек снова дал положительный анализ, но он оказался сомнительным: ВИЧ-1 эволюционирует быстро, а генетическая секвенция вируса, выделенного из почек, выглядела слишком современной, больше похожей на штаммы, ходящие сейчас, а не на те, которые могли существовать в 1959 г. Это говорило о том, что положительный анализ на ВИЧ стал результатом контаминации с каким-то современным штаммом. Вывод: «манчестерский моряк», возможно, и умер от отказа иммунной системы, но, скорее всего, ее причиной был не ВИЧ. Его случай – отличная иллюстрация того, как сложно бывает поставить ретроспективный диагноз «СПИД» даже в присутствии хороших на вид доказательств.

Вскоре после того, как ложный след из Манчестера оказался опровергнут, появился новый след – в Нью-Йорке. Шел 1998 год. Команда ученых из Рокфеллеровского университета, в которую входил в том числе Тофу Чжу, достала архивный образец из Африки, датированный тем же годом, что и образцы «манчестерского моряка» – 1959-м. На этот раз это были не ткани, а небольшая пробирка с плазмой крови, взятой у мужчины народности банту в Леопольдвиле, столице Бельгийского Конго (ныне Киншаса, столица Демократической Республики Конго), которая несколько десятилетий пролежала в морозилке. Имя и причина смерти этого мужчины остались неизвестными. Его образец уже проверяли во время более раннего исследования в 1986 г. вместе с другими 1212 образцами плазмы – и архивными, и новыми, – взятыми в различных местах Африки. Образец этого человека оказался единственным, который дал однозначно положительный тест на ВИЧ. Тофу Чжу с коллегами пошли дальше: взяв то, что осталось от исходного образца, они амплифицировали фрагменты вирусного генома с помощью ПЦР. Затем они секвенировали фрагменты, чтобы собрать из них генетический портрет вируса, которым был инфицирован пациент-банту. В своей статье, опубликованной в феврале 1998 г., они назвали секвенцию ZR59, зашифровав в названии Заир (как тогда была известна страна) и 1959 год. Сравнительный анализ показал, что ZR59 очень похож одновременно на подтипы B и D (более мелкие разделения в составе группы M ВИЧ-1), но находится где-то на полпути между ними, что говорило о том, что он должен сильно напоминать их общего предка. Иными словами, ZR59 стал настоящими «воротами» в прошлое, показав нам по-настоящему старую форму ВИЧ-1, а не современную контаминацию. Образец ZR59 стал доказательством того, что ВИЧ-1 присутствовал – эволюционировал, становился все более разнообразным – среди населения Леопольдвиля уже в 1959 г. Собственно, с его помощью удалось доказать даже не только это. Дальнейший анализ ZR59 и других секвенций, выполненный группой Бетти Корбер в Национальной лаборатории Лос-Аламос, дал следующий результат: ВИЧ-1 группы M мог попасть в человеческую популяцию примерно в 1931 г.