Что от него требуется, Румян понял мгновенно, да и не было в княжеском заказе на сей раз ничего мудреного. Подумаешь, изготовить пять точно таких же птичек. Эка ерунда. Ему даже стало немного обидно — нешто он вовсе вышел из чести у князя, коли ему подсовывают такую плевую работенку.

— Тут и юнота мой справится. Оно ведь…

— Не только юноте, но и родному сыну ни полслова, — перебил его Константин. — И чтоб никто даже видеть не мог, что ты там делаешь и над чем работаешь. Потому тебе и доверил, что ведаю: коли ты роту дашь, что о птичке не узнает ни одна живая душа, — стало быть, не узнает. Да что там роту — я твоему простому слову больше, чем иной роте, поверю.

— Вона как, — подивился Румян. — Енто совсем другое дело. А за веру твою благодарствую, и будь в надеже — никому ни полслова не вымолвлю, да и не с кем мне лясы точить. А ежели дозволишь, то я ее еще краше смастерю, чтоб…

И вновь князь яростно замотал головой, обрывая старого ювелира на полуслове:

— Именно такую, да чтоб ни один глаз не отличил. Даже если где какая-нибудь царапинка прочерчена, вот как тут, — Константин ткнул пальцем в правое крыло птицы, — так чтоб и на остальных пяти тоже такая же была.

— Пять ден терпит? — деловито осведомился Румян, пояснив: — Отвык без подручного. Опять же надобно и цвет подобрать, чтоб ни краснее, ни белее.

— Терпит, — кивнул Константин.

— Сделаю, — заверил мастер.

Ювелир сдержал слово. Уже наутро пятого дня у князя на столе лежало шесть совершенно идентичных кречетов. Битых полчаса Константин пытался понять, какая именно из них подлинная, а какие сработаны Румяном.

— И впрямь не отличить, — восхищенно заметил он.

— Чай, не лаптем щи хлебаем, — польщенно ухмыльнулся тот и подтолкнул к Константину одну из пластин. — Вон она, самая первая.

— А ты как узнал? — насторожился князь. — Выходит, схожи, да не до конца? И в чем отличка? Цвет не смог подобрать?

— Я чужое чую, — скупо усмехнулся Румян. — Опять же, енти токмо на свет божий вылупились — такое тож никак не скрыть.

— Так что, получается — их все равно можно распознать?

— Можно, но доступно сие токмо доброму златокузнецу и лишь ныне, — пояснил Румян.

— А через год?

— Да у их уже к осени свежий дух улетучится, — пообещал ювелир.

— Это славно, — заулыбался князь.

Румян уже давно ушел, а Константина все не покидало хорошее настроение.