Фото 31. Никсон и Брежнев среди офицеров Черноморского флота, 1974

Через 22 дня после этого Брежневу теперь из Бонна пришла новая печальная весть. Доверенное лицо канцлера Гюнтер Гийом был арестован как сотрудник разведки ГДР. Еще и до 1974 г. Брежнева заботило политическое будущее Брандта. С одной стороны, он боялся силы ХДС/ХСС, с другой – не было тайной, как раздражал Эриха Хонеккера курс Москвы на сближение с Бонном. Андропов знал, что его товарищи из ГДР внедрили в советское посольство информаторов, чтобы быть в курсе всех процессов, происходивших в отношениях Бонна и Москвы2414. Но о том, что госбезопасность ГДР внедрила разведчика в непосредственное окружение канцлера ФРГ, в Москве никто и не подозревал. И ни Андропов, ни Брежнев не считали возможным, что арест этого шпиона 24 апреля 1974 г. может привести к отставке Вилли Брандта всего лишь десять дней спустя. Брежнев воспринял как личное оскорбление, что Хонеккер не отозвал своего разведчика после установления контактов между Кремлем и канцлером и, как утверждается, никогда не простил этого Хонеккеру2415. Он был вне себя, когда Андропов поставил его об этом в известность: «Юра, скажи мне, что там происходит. Генеральный секретарь ЦК КПСС годами делает все, чтобы вместе с федеральным канцлером выстроить новые отношения между нашими странами, способные изменить обстановку во всем мире, как вдруг начинается какая-то ничтожная шумиха из-за баб и фотокарточек… И кто до этого додумался? Как раз наши немецкие друзья!»2416

В день после отставки «канал» дал о себе знать и сообщил о реакции Брежнева: «Отставка – тяжелый удар по политике мира… Ему очень жаль. Отставка осложнит как европейскую, так и мировую политику. Это большой удар. Это тяжелый удар и для него. Происшедшее совершенно неожиданно. Он говорил свободно, очень эмоционально и страшно ругал Хонеккера. Это не останется без последствий»2417. Но Брежнев негодовал и в адрес Брандта из-за того, что тот не сумел справиться с кризисом: «Сразу видно, что Брандт никогда не был на войне. Если бы он прошел через эту кровавую бойню, то покончить с интригами своей камарильи оказалось бы не труднее, чем прихлопнуть докучливую осеннюю муху»2418. Брежнев воспринимал драму Брандта как личную. «Им владело чувство, будто с фотоаппаратом заглянули в постель не Брандта, а его собственную»2419.

После потери Помпиду и Брандта для Брежнева не подлежало сомнению, что он сделает все для политического выживания Никсона. Визит генсека в США в 1973 г. уже проходил под знаком Уотергейтского скандала, который смутил Брежнева и который он, в конце концов, проигнорировал2420. В 1974 г. советский лидер настоял на приглашении Никсона в Москву и Крым для контактов один на один не вопреки импичменту, угрожавшему американскому президенту, а из-за него. Никсон был тронут проявлениями солидарности Брежнева и со своей стороны использовал встречу и снимки с Брежневым, чтобы показать, что он, Никсон, не отказывается от проведения курса мира в отношениях с Советским Союзом2421.