— Возьми себя в руки, Мисси! Нам нужны сейчас особая выдержка и терпение. А также такт. В театр следует пойти. Может, если не покажешься, будет еще хуже. Я пойду с тобой. Так что не бойся.

Хм. Не бойся. Интересно, каким образом может он ей помочь? Против черных сил, ополчившихся на нее, он слишком слаб.

В театре, однако, ничего не произошло Разве кое-кто из коллег бросал на нее быстрые скользящие взгляды, которые выдавали любопытство или сочувствие. Зал же принял с обычным энтузиазмом Ставили, правда, «Каприччио», оперу скорее легкую, комическую, и очень музыкальную. К тому же автор, Рихард Штраус, был здесь всеми обожаем. Таким образом, вечер прошел спокойно. Вообще же… Жильцы квартиры на Танненштрассе с того дня потеряли покой. Мария нервничала, выглядела хмурой и замкнутой, каждый пустяк готов был вывести ее из себя. Густав казался озабоченным, ходил молчаливый и мрачный. Порой из ничего возникали ссоры. Как-то он спросил:

— Твой прежний муж, этот… как его? Правда, что он вернулся в Советскую Россию?

— Саша?! — Мария была буквально потрясена. С того дня, как она рассказала о Вырубове, Густав никогда ни словом не упоминал о ее первом замужестве. Да и тогда выслушал с подчеркнутым безразличием… А сейчас этот пренебрежительный, даже уничижительный тон… — Что вдруг ты вспомнил о нем? И с чего взял, что вернулся в Советскую Россию?

— Вернулся или не вернулся?

— Я ничего не знаю. Возможно, и вернулся.

— Возможно! Возможно!

И ни с того ни с сего стал стучать кулаками по стене. Стучать яростно, со злобой, словно бил кого-то и все время кричал:

— Не знаешь! Не знаешь! А следовало бы знать!

— Да что с тобой, Густи? Успокойся! Какое сейчас имеет значение, где живет Вырубов?

— Как видно, имеет.

Он, шатаясь, прошел по комнате и повалился в кресло. Лицо его было бледно, взгляд — смятенный, блуждающий.

Мария не позвонила Фреде, сама отправилась на ее поиски. Не хотелось, чтоб берлинские слуги видели и слышали, что происходит в семье.

— Ради самого бога, Густав, — сказала она, вернувшись. — Я ничего не понимаю. Чем вызвана эта вспышка?

Густав, однако, полностью еще не оправился. Впрочем, пытался успокоиться, хотя Фреда почти насильно заставила его принять успокоительное.

— Теперь сами видите, как жить в этом несчастном Берлине! Позволю себе заметить, — проворчала она, — одна только поднялась после припадка, а второй уже занимает место.

— Фреда!

— Молчу, молчу, госпожа Мария. Молчу, хотя все это нехорошо. Право же, нехорошо… Может, приляжете, господин Густав? Вот здесь, на диване. Все дело в том, что слишком много работаете, — заключила она.