И вскоре оказалось, что ей необходимо дать прямой и категоричный ответ на этот вопрос.

Тот высокомерный чиновник отнюдь не был смещен со своего поста — на что, кстати, так надеялся Густи. Вот он снова сидит перед Марией и пристально смотрит ей в лицо своими холодными, пожалуй, еще более строгими, более неумолимыми, чем прежде, глазами.

— Уже второй раз, госпожа, вам оказывается столь великая честь. Еще раз предлагаем вам принять немецкое гражданство.

Мария не отвечала. Сердце охватила невыразимая тоска. Как будто она не знала, что ждет ее, как будто не предупреждала Густи! «О мамочка, если ты жива еще или если на небесах, все равно, дай мне силы в эти страшные мгновения!»

— Надеюсь, полностью отдаете себе отчет в смысле предложения. Мы в нашей стране не нуждаемся в сомнительных особах. Вам же предоставляется положение в обществе. Больше не будете изгоем, человеком неизвестного происхождения. Личностью без родины… Станете полноценной гражданкой Германии, со всеми вытекающими отсюда почестями и правами.

— Почему же без родины, сударь? На свете пока еще существует земля, на которой я родилась и выросла. Существуют мои родители. Надеюсь, еще существуют. Что правда, люди они бедные. Но разве это грех, из-за которого нужно от них отрекаться? Как бы я могла называться их дочерью, если бы отнесла себя к другой нации? Да и почему?

Чиновник помолчал, измерив ее взглядом, словно хотел отыскать в чертах лица что-то определенное…

— Ваши родители евреи?

Вопрос поразил ее.

— Евреи? Почему вы решили, что евреи?

— Вопросы здесь задаем мы.

— Ах, да. Я не еврейка, если именно это вас интересует. Не могу сказать, вернее, говорю это не потому, будто что-то имею против этого народа. Просто не еврейка, и все.

— Тогда кто же?

— Я ответила на этот вопрос во многих анкетах, которые приходилось до сих пор заполнять. Когда, например, поступала в «Хохшуле». Когда получала заграничный паспорт перед гастролями.

— Допустим, в анкетах что угодно можно написать. Но вообще. Вы не подумали о том, что, выйдя замуж за немца, взяли на себя определенные обязанности?

— Все, что касается наших семейных отношений, зафиксировано в брачном контракте. Но, кроме этого, Густав Дисл австриец.

В холодных глазах чиновника пробежала искра гнева.

— Не существует никакой Австрии, госпожа! Существует восточная провинция великого рейха!

Мария вздохнула.

— Когда я учила в школе географию, страна, называемая Австрией, все же существовала.