И однажды терпение османов окончательно иссякло. Оставшийся вместо визиря за главного паша Чабан-оглу принял решение о капитуляции. 23 ноября (5 декабря) 1811 года немногочисленная турецкая армия с 56 орудиями сдалась на милость победителя. От боеспособной когда-то армии в живых осталось 12 тысяч больных и оборванных «счастливчиков».
После сокрушительного разгрома турок на Дунае расклад сил в регионе изменился кардинальным образом. Ни о каком продолжении войны больше не могло идти речи. В Константинополе впервые за многие годы стали подумывать о мирных переговорах.
Наполеон был взбешен! Французский посол в Константинополе дивизионный генерал Мари Виктор Николя де Латур-Мобур не отходил от султана:
– Ваше Величество, военный союз Блистательной Порты с Францией намного выгоднее хрупкого мира с Россией. Когда мой император одержит над московитами скорую победу, он не забудет заслуг Порты и преданности Вашего Величества. Вам будут возвращены все Дунайские княжества. Турция будет хозяйкой на Балканах…
От таких перспектив у Махмуда II начинала кружиться голова. Какие хитрецы эти французы: княжеств будет маловато!
– Слишком дорогую цену платит Блистательная Порта ради французских интересов, – упрямился султан. – А как же быть с Крымом?!
– Тавриду – тоже вам!..
– Мало!..
– И Закавказье…
– О, проклятые гяуры! – скрипнул зубами Махмуд, представив, как вокруг городов, куда будут входить его янычары, вырастут стены из пик с насаженными на них отрубленными головами неверных.
Однако дело шло к мирным переговорам. Все, что мог турецкий султан, это отчаянно тянуть время (ну и – скрипеть зубами!). Тягаться с Кутуз-гяуром оказалось не под силу даже Махмуду II.
Луи-Антуан де Бурьенн: