…Как слон вздрагивает от вида крохотной мышки, так Бонапарт терял покой от терзавших его суеверий. Этот бесстрашный вояка мог отважно идти под пули и не кланяться свистящей картечи, но суеверные предрассудки вселяли в его душу настоящий переполох. И с этим ничего нельзя было поделать: вера в неотвратимое являлась ахиллесовой пятой Наполеона.
Вторая Польская кампания началась с пренеприятнейшего для Бонапарта инцидента. 11 (23) июня 1812 года, осматривая предполагаемое место форсирования Немана, главнокомандующий французскими войсками неожиданно упал с лошади, досадно распластавшись на земле. Это смутило находившихся рядом с Императором военных.
– Что случилось, сир? – спросил взволнованный Бертье.
– Заяц…
– Извините, сир, не понял…
– Заяц. Выбежал из кустов и испугал коня. Вот тот и взбрыкнул…
Выдержанный Бертье, зная характер патрона, промолчал. Чуть позже молча сидел в седле и поднявшийся Наполеон. Заяц – плохая примета. Будь на месте Бонапарта Цезарь или Ганнибал, ни тот, ни другой ни за что бы не решился начинать наступление. Но Наполеон – не Цезарь и не Ганнибал.
– Тьфу, тьфу, тьфу… С рассветом наступаем. Присмотрите, Бертье, за установкой понтонов. – Приложив к глазам подзорную трубу, Бонапарт рассматривал на противоположном берегу густой бурелом. Где-то там, за прибрежными кустами, прятался русский дозор. Наверняка в штаб уже отправлены гонцы с неприятным известием. Впрочем, все это уже не имело никакого значения: с рассвета вглубь России двинутся доблестные французские войска…
И все-таки на душе будто нагадили кошки. Этот заяц… Может, не спешить и в очередной раз все хорошенько обдумать?.. Basta! На раздумья нет ни минуты…
– Бертье, проследите мосты… – повторил приказ Бонапарт и, дернув за поводья, повернул коня в сторону своей походной палатки. Спать лег довольно рано. Завтрашний день обещал стать не из легких…
По трем понтонным мостам французская конница форсировала Неман. Календарь показывал 12 (24) июня 1812 года. Шли как на параде, смотреть – любо-дорого. Сперва дивизия Морана, вслед за ней потянулся корпус Даву, потом – кавалерия Мюрата, императорская гвардия… Двигались сомкнутыми рядами, с развернутыми знаменами, стараясь держать строй. Основные силы управились с переправой за двое суток. 26-го числа на правый берег реки шагнули драгуны генерала Груши. Понтоны стояли еще с неделю – для опоздавших и догонявших основные силы войск.