— Как вы считаете, в письмах есть хоть доля правды?

Лицо кадровички отразило лишь полное безучастие:

— Есть — нет… Их проблемы…

— Говорят, они часто ругались? — продолжал Кромов.

— Часто, — подтвердила женщина. — Что с того?.. Народ теперь умный, свои симпатии и антипатии не демонстрируют. А спорили они по делу. Знаете же поговорку…

— Какую?

Голубые, как и ее кофточка, глаза инспектора по кадрам оторвались от бумаг. Но, очевидно, поговорка была не из тех, какие произносят вслух при незнакомых работниках милиции, и женщина передала ее смысл применительно к теме разговора:

— Иван Васильевич у нас не дурак… Даже если и… Переносить личное на производственное…

— О чем же они спорили?

— Я не прислушивалась. Мое дело — трудовые книжки, приказы, и чтобы рабочих в цехах хватало.

— Но ведь Мозжейкина, как мне сказала главный инженер, хороший специалист, а вы так легко с ней расстаетесь…

Инспектор по кадрам равнодушно повела плечом:

— Свято место пусто не бывает… Один кандидат уже приходил на собеседование. Только и ждет, чтобы место освободилось.

— По объявлению пришел?

— Нет… В бюро по трудоустройству я не обращалась. Это Иван Васильевич порекомендовал. Мужчина солидный, член партии, стаж по специальности большой.

Слушая кадровичку, Кромов пристально рассматривал прикнопленный к стене лист ватмана с фотографиями.

— Это мы в прошлом году на морковку ездили, — заметив его взгляд, пояснила кадровичка.

— Интересно, — искренне проговорил Кромов, вглядываясь в снимок, изображавший группу женщин с возвышающимся между ними директором. Здесь наряды были более элегантными: эластиковые, с лампасами, спортивные брюки, куртки, еще не совсем вышедшие из моды, кокетливые платочки, расписанные, скорее всего, на фабрике «Художественная роспись». Кромов прищурился, спросил: — Извините, не подскажете, кто это рядом с Иваном Васильевичем?

Инспектор подалась вперед, презрительно всмотрелась в женщину, стоящую на фотографии слишком близко к директору:

— Технолог наш, Татьяна Эдуардовна… Пушкарева.