Некоторое время они играли в эту игру, а потом принялись обсуждать прохожих. Поскольку стекло было тонировано, прохожие видели в нем не внутренность пещеры, а собственное отражение; иногда они останавливались, чтобы поправить одежду или полюбоваться собой. Сильвия критиковала обычных людей резче, чем Оберон; она была неравнодушна ко всякой эксцентричности и странностям, но придерживалась строгих стандартов физической красоты и носом чуяла смешное. «Papo, ну взгляни, взгляни, какой фрукт! Вот это я и называю яйцом всмятку, теперь понял?» Он понимал, и она заливалась милым хрипловатым смехом. Сам того не сознавая, Оберон на всю жизнь усвоил ее стандарты красоты; ему даже начали нравиться те худые, смуглые мужчины с мягким взглядом и сильными запястьями, которых отличала она, вроде официанта Леона, цвета кофе с молоком, который принес им напитки. Оберон почувствовал облегчение, когда, после длительных раздумий, Сильвия решила, что у них будут красивые дети.

В «Седьмом святом» шли приготовления к обеду. Уборщики косились на их грязный столик.

— Ты готова? — спросил Оберон.

— Есть такое дело. Давай-ка дунем по-быстрому. — Фраза Джорджа, старомодная двусмысленность, скорее с претензией на юмор, чем смешная.

Они спешно собрались.

— На поезде или пешком? — спросил Оберон. — На поезде.

— Черт, а как же еще.

Шепчущая галерея

Устремляясь к теплу, они по ошибке забежали в экспресс (полный похожих на овец и пахнувших овцами седоков, направлявшихся в Бронкс), который допер без остановок до самого́ старого Вокзала, где его поджидала куча других поездов, готовых отправиться в разные места.

— Погоди чуток, — сказала Сильвия, когда они собирались сделать пересадку. — Хочу кое-что тебе показать. Да уж! Ты просто обязан это увидеть. Айда за мной!

Они шагали по переходам и взбирались по скатам — тем самым, где Оберона водил в первый раз Фред Сэвидж, но в том же направлении или нет — бог весть.

— Что там?

— Тебе понравится. — Она помедлила у поворота. — Только бы не заблудиться... Туда!

Она указывала на пустое место: перекрестие сводов, где встречались четыре коридора[277].

— Что?

— Пошли. — Взяв за плечи, Сильвия направила его в угол, где опускалось на пол ребро свода, образуя подобие тесной щели, но это были всего лишь кирпичи, сходившиеся под углом. Она поставила его лицом к этому стыку. — Стой здесь, — скомандовала она и пошла прочь.

Покорно уткнувшись в угол, Оберон стал ждать.