Она обвела взглядом всех — Дринкуотеров и Барнаблов, Бердов, Стоунов, Флауэрзов, Уидов и Вульфов; Чарльза Уэйна и Черри Лейк, Бада и Блоссом, Ариэль Хоксквилл и Мардж Джунипер, Санни Нуна, старого Фила Флауэрза и его дочерей и сыновей, внуков, правнуков и праправнуков Августа. Софи очень не хватало ее тетки Клауд, которая могла бы изложить нужную мысль просто и непререкаемо. Дейли Элис, спрятав подбородок в пригоршне, смотрела на сестру с улыбкой; дочери Элис невозмутимо занимались шитьем, словно слова Софи были ясны как день, а ведь даже ей самой они, слетев с языка, показались невероятной чушью. Ее мать с умным видом кивала, но не было уверенности в том, что она все правильно расслышала; лица родственников выражали мудрость и глупость, веселость и мрачность, менялись или оставались неподвижными.

— Я сказала все, что могла, — беспомощно заключила Софи. — Все, что услышала от Лайлак: их пятьдесят два, срок — день середины лета, день летнего солнцестояния, и это дверь, как было и всегда; карточная колода — это географическая карта, и расклад карт, насколько я поняла, рассказывает о собаке, реке и так далее. Вот так. Осталось обдумать, что нам делать дальше.

И все присутствующие — хотя некоторые совсем не привыкли к этому занятию — принялись думать; иные, поднеся ладонь ко лбу или соединив кончики пальцев, перебирали мысленно догадки и подозрения, обычные или фантастические, или погружались в воспоминания; некоторые воздвигали воздушные замки и шарили по их уголкам; чувствовали свои болячки, застарелые или новые, и гадали, не предвещают ли те совсем иное путешествие; заново оценивали себя, перебирали старые страхи и давние советы, вспоминали любовь и отраду; а кое-кто не делал ничего.

— Это может быть легко, — вырвалось у Софи. — Вполне вероятно. Всего лишь сделать шаг! А может, и трудно. Возможно, да, возможно, путей окажется несколько, а не один для всех — но туда ведет хотя бы один путь, непременно ведет. Вам всем нужно о нем подумать, вообразить его себе.

Они попытались, ерзая на стульях и меняя положение ног, закинутых одна на другую; думали о севере, юге, востоке, западе; думали о том, как их вообще сюда занесло, гадали, не получится ли так, что, увидев начало тропы туда, они сразу поймут, куда идти дальше; и вдруг в задумчивую тишину ворвался звук, какого они в этом году еще не слышали: снаружи заквакали жабы, повторяя единственное слово, какое им известно.

— Ладно, — проговорила Софи и села. Она сложила карты, словно они сказали свое слово до конца. — Как бы то ни было. Мы будем действовать шаг за шагом. Еще вся весна впереди. Потом встретимся и посмотрим. Больше ничего мне в голову не приходит.