— Послушай, Софи, — заговорила Тейси, отложив шитье, — если дом — это дверь...

— А мы, — подхватила Лили, тоже опустив на колени работу, — сидим внутри...

— Тогда, — продолжила Люси, — мы уже в пути?

Софи смерила их взглядом. Сказанное прозвучало очень здраво и разумно.

— Не знаю, — ответила она.

— Софи, — заговорил Смоки от двери, где он стоял молча с тех самых пор, когда явился и началось собрание. — Можно тебя спросить?

— Конечно.

— А как мы вернемся домой?

В ее молчании был тот самый ответ, которого ожидал Смоки; оно подтверждало всеобщие подозрения относительно того места, о котором говорила Софи. Она склонила голову среди воцарившейся тишины, которую никто не решался нарушить; все слышали ее ответ и вывели из него вопрос, который на самом деле стоял перед ними и который не до конца высказала Софи.

Как бы то ни было, они одна семья, думала Софи, или, во всяком случае, кто пойдет, тот к ней принадлежит, а нет так нет, вот и все. Она уже открыла рот, чтобы спросить «пойдете?», но ее смутили их лица, такие разные и такие знакомые.

— Ну что ж, — произнесла Софи, и лица расплылись, потому что ее глаза наполнились слезами, — это как будто все.

Блоссом вскочила с кресла.

— Я знаю, — вскричала она, — нам всем нужно собраться в кружок, взяться за руки для силы и сказать хором: «Мы хотим!» — Она оглядела взрослых. — Правильно?

Кто-то засмеялся, кто-то отмахнулся, а мать притянула девочку к себе и сказала, что не все, возможно, захотят последовать ее совету, но Блоссом, взяв за руку брата, начала убеждать многоюродных сестер и братьев, теток и дядей подойти и тоже взяться за руки — и обошла стороной только даму с сумочкой из крокодиловой кожи; потом она решила, что кружок, возможно, сделается сильней, если участники скрестят руки и возьмут за руки тех, кто стоит напротив, для чего нужно сойтись еще теснее. Когда ей удавалось выстроить часть кружка, в другом месте он прорывался. «Никто не слушает», — жаловалась она Софи, которая только глядела на нее и тоже не слушала, а думала о том, что станется с нею, что станется со всеми храбрыми, и воображение не подсказывало ей ответа; тут поднялась на неверные ноги Мамди, не слышавшая предложения Блоссом, и произнесла:

— Ну ладно. На кухне есть кофе, чай и все такое, а еще сэндвичи.

Кружок совсем распался, послышался скрип стульев и шарканье ног; все двинулись в кухню, тихонько переговариваясь по дороге.

Просто делала вид

— Кофе? Звучит соблазнительно, — заметила Хоксквилл своей престарелой соседке.

— Соблазнительно, это верно, — отозвалась Мардж Джунипер. — Но я не уверена, стоит ли он таких хлопот. Вы ведь понимаете.