Она некоторое время смотрела на Луну; потом повернулась ко мне, легла на бок, опершись на локоть, и серьезно спросила:

– Зачем тебе книга?..

…На сей раз руководить церемонией встречи было некому, но мы кое-как справились, компенсировав недостаток организованности энтузиазмом, и вывалились нестройной толпой в Большую гостиную как раз к тому времени, как Мария Аристарховна впорхнула в ее застекленные двери. Она, по всей видимости, пребывала в превосходном расположении духа, с очаровательной приветливостью поздоровалась со всеми, неожиданно чмокнула в щеку Дуняшу, мило улыбнулась и кивнула мне и исчезла в своих апартаментах, оставив меня рефлексировать, не слишком ли формальным и отчужденным было ее приветствие, почему в этот раз обошлось без объятий и не является ли все сие верным знаком того, что отношениям нашим конец.

В кабинет к Аристарху Леонидовичу меня позвали за час до обеда. Он сам по обыкновению расположился у себя за столом, правда, без трубки, сигар и портвейна, и казался несколько бледен. Машенька сидела в кресле, выпрямив спину, и встретила меня лучезарно-невинным взглядом. На зеленом сукне лежал увесистый том форматом в одну четверть листа в черном переплете без знаков и надписей. Страницы на срезе потерлись и слегка пожелтели.

– Господин Гронский, –  церемонно обратился ко мне фон Зильбер, –  от своего имени и от имени моей дочери я прошу вас принять благодарность и вознаграждение за оказанную помощь, важность которой превосходит любую награду!

Аристарх Леонидович кивнул Машеньке. Она чуть привстала, взяла со стола книгу и протянула мне, промолвив:

– Извольте, –  и очаровательно улыбнулась.

Компендиум был увесист и пах книжной пылью. Повисло молчание; отец и дочь смотрели на меня с выжидательной любезностью, в которой начинало чувствоваться нетерпение, и мне ничего не оставалось, как пробормотать ответную благодарность и ретироваться к себе, терзаясь сомнениями, догадками и тревогой.

Я не раз имел дело со старинными книгами, в том числе редкими –  инкунабулами алхимиков, рукописными гримуарами, –  и ожидал обнаружить под обложкой Компендиума Гильдии Северной Зари таинственные катрены, символические гравюры с какими-нибудь гермафродитами и львами, пожирающими солнце, вязь причудливых шрифтов или еще что-нибудь в этом роде. Но нет: все триста шестьдесят пять печатных страниц были заполнены столбцами сгруппированных по пять цифр от 1 до 99 в случайной последовательности. Ничего более в Компендиуме не было. Это напоминало таблицы Брадиса из далеких времен моего школьного детства, и если и было зашифрованным текстом, то не стоило и пытаться разгадать его без ключа. Кроме того, возраст книги был явно куда менее двухсот с лишним лет, ибо цифры на тонких желтых листах были отпечатаны на машинке, а материал переплета, с первого взгляда так похожий на кожу, оказался ее заменителем, раньше неблагозвучно именовавшимся дерматином и активно использовавшимся в советские времена.