— Прислушаются, — Шедавар все так же стояла, не двигаясь и глядя на пляску языков огня, — Сейчас перед ними будет выбор — я дам им его: уйти вместе с нами или погибнуть здесь, когда дикие придут. В любом случае, я не позволю им губить свой же народ, — королева усмехнулась, — Время перемен настало. И вы сами видели, что нас ждет, если мы не будем двигаться дальше. Донеси до них это, Птица Даэн, — внимательные золотые глаза заглянули сквозь нее, в самую душу, и Даэн вновь подивилась силе и внутреннему огню, что бесновался в сердце Шедавар, — Донеси до них это, и тогда у моего народа будет надежда на солнце и жизнь.

Что-то было сейчас здесь, повисло в этом зале невысказанным словом, тихим неоформленным отзвуком, в котором на самом-то деле скрывалось все. Даэн не ответила королеве. Она осторожно, словно ребенок, касающийся рукой горячих угольев, тихо позвала ведьминого бога по имени. Бессмертный. Если ты меня слышишь… если я имею право взывать к тебе, если ты примешь мою молитву — помоги нам всем. У каждого из них сейчас была своя битва, и все они заплетались в единую борьбу, в единое стремление — а в таком случае, какая разница, как называть бога? Если он на их стороне — непременно услышит. Об этом Даэн просила от всего сердца. Помоги нам. Будь с нами, когда первая трещина прорежет Колесо.

========== Глава 25. Кто раскачивает маятник? ==========

В темноте качался маятник. Маленький камешек с зеленоватым боком, привязанный к тонкой ветхой нити, раскачивался из стороны в сторону, разрезая острыми углами волны темноты. Чья-то невидимая рука крепко держала нитку, и Мара следила за маятником, боясь даже на миг зажмуриться. Это почему-то казалось ей очень важным — не закрывать глаза. Только не закрывать глаза.

В невесомости, где не было ни звука, ни времени, остался лишь камешек. Иногда мелькали чьи-то длинные тени, что были еще темнее мглы вокруг — но она не успевала рассмотреть их, и они вновь тонули в густом мраке. А иногда мелькали вспышки света; словно золотые мотыльки, они подлетали к ней, касались ее кончиками крыльев и тут же исчезали, и лишь тусклое свечение напоминало о них еще несколько мгновений.

Она не знала, где находится, сколько прошло времени с того момента, как попала сюда, не знала, кто раскачивает маятник — и все силилась вспомнить. Кто же ты? Где ты? Где я? Мара пыталась пошевелить хоть пальцем, поймать камешек на нитке — но тело не слушалось ее, слабое и безвольное, и вскоре ведьма оставила тщетные попытки и лишь дрейфовала во мгле, словно лодочка посреди океана. А над тем океаном разливалась беззвездная ночь, что топила другие корабли, топила целые острова и дворцы на чужих берегах — но ее почему-то не трогала.