Служанка отскребла ей спину, и Атеа, ощутив себя чистой и отдохнувшей, выбралась из ванны, выжимая тяжелые волосы, неприятной сетью облепившие плечи и лопатки. Иногда Лебедь задумывалась о том, что неплохо было бы обрезать копну покороче — вон как Меред, например, чтоб вся Гильдия, и без того воющая при одном ее появлении, и вовсе сходила с ума. В собственной голове какое-то время назад Атеа была хороша до неприличия: она видела свои мышцы чуть более крепкими, чем ныне, волосы — едва прикрывающими затылок, улыбку — понахальнее, а взгляд — тягучим и огненным. В общем-то, тогда ее иллюзии и мечты легко разбивались шестом Дамалы, врезающимся куда-то в район крестца, а потому спустя какое-то время Атеа решила работать с тем, что есть. Получилось не так уж и плохо. Даже совсем неплохо. Однако шальная мысль обрезать волосы и выбрить виски, как делали некоторые молодые Птицы в Гильдии, иногда посещали ее. Лебедь мигом представила, как она входит во дворец короля, распахивая с ноги дверь — стриженная, в форме Птиц, с клинками на поясе, и, не сдержавшись, хихикнула. Да, со стрижкой пока точно придется повременить. Возможно, малость позже, когда все это закончится наконец…

Чистая выстиранная одежда приятно обнимала тело, и Атеа крутилась перед высоким зеркалом в отведенных ей покоях, критически осматривая себя со всех сторон. Платья дочери Виаллы пришлись ей почти что в пору — разве что девчонке боги не дали груди, а потому вырез сдавливал ей все, что только можно было. Впрочем, под теплым меховым плащом едва ли кто-то заметит эту маленькую деталь. Остановив свой выбор на темно-синем шерстяном платье без особых украшений и сложных элементов, Лебедь, подумав еще немного, задрала подол и закрепила на левом бедре пояс с Крылом, затянув ремень потуже наподобие перевязи. Вряд ли кто-то будет нападать на нее сейчас — однако осторожность лишней не бывает. Ей уже приходилось вынимать из-под юбки кинжалы, а потому она вполне осознавала, насколько это неудобно. Впрочем, ситуации могли быть разными. Второе Крыло в ножнах она упрятала за голенище сапога, распустив высокую шнуровку на нем почти что до предела. Железо на непривычных местах некоторое время еще мешало ей, однако уже спустя несколько минут Атеа не обращала на ощущения никакого внимания и держала в своей голове, где находится оружие и как максимально быстро в случае чего дотянуться до него. Без Крыльев она бы совершенно точно чувствовала себя голой — а уж это она любила лишь в определенных ситуациях.

Служанка, все это время помогающая ей одеться, неуверенно подняла на нее взгляд: