В купальной комнате ее уже ждали две девочки-служанки, и Атеа довольно ухмыльнулась, оглядывая узор на паркетном полу из темного дерева и огоньки свечей, отсветы которых плясали на лаковых маленьких столиках, расставленных вдоль стен. На севере никто и понятия не имел, что такое ванна — там все привыкли к деревянным баням, пропахшим дубовыми мокрыми листьями, где стоял густой пар, и волосы мгновенно тяжелели, стоило только войти с мороза в предбанник. Атеа очень долго привыкала к тому, что в банях нет служанок, которые намывают спину жесткими щетками, и что в тесной комнате собирается целая куча народу, и воды в какой-то момент на всех не хватает, и поднимается шум и гам, и невозможно целиком погрузиться в теплую воду, вытянув уставшие за день ножки… Сейчас же она чуть ли не бросилась обнимать вытянутую огромную деревянную кадку, заполненную водой почти что под самый край, окутанную полупрозрачной вуалью пара. Одна из служанок — та самая девочка в голубом батистовом платочке — сделала шаг вперед, складывая изящные ручки в замок и вновь сгибаясь в поклоне.

— Позвольте помочь вам, госпожа Атеа.

— Позволяю, сладкая, — ухмыльнулась Лебедь, аккуратно снимая пояс с ножнами и предоставляя все остальное служанке. Что-что, а оружие она не давала трогать никому.

Служанка ничего не сказала о шрамах девушки, которых на ее теле за тринадцать лет набралось предостаточно — лишь робко спросила, может ли она унести одежду Птицы, чтоб выстирать ее. Атеа, благосклонно кивнув, чуть ли не бегом бросилась к ванне, с трудом заставив себя идти неторопливо и спокойно. Когда горячая вода, пахнущая цветами и дорогими южными маслами, что знатные дамы по капельке добавляли в свои ванны, обняла тело, Лебедь наконец ощутила себя счастливой. Откинув голову назад, она сползла в воду, расслабляя мышцы и усталую спину, и с наслаждением прикрыла глаза.

Если бы не служанка, тихо окликнувшая ее, Атеа наверняка бы задремала в теплом полумраке купальной комнаты. Пока осторожные робкие пальцы девушки перебирали ее волосы, промывая самые тонкие прядки, Лебедь отстраненно думала о том, что в любое другое время она бы не преминула возможностью поразвлекаться с этим тихим кротким созданием — но сейчас действительно это не было ее приоритетом. Куда больше ее занимали совершенно другие мысли, и Атеа не обращала внимания ни на что иное. Тело расслаблялось, но в ее голове вертелись шестеренки и механизмы, и их шум не позволял ей забыться и забыть. Сейчас она оказалась в опасном месте, и никого, кто сумел бы прикрыть ей спину, не было. Значит, нужно было танцевать самостоятельно — да так, чтоб все рты раскрыли от удивления.