А в темном сердце Гарварнского леса, за зелеными заснеженными ельниками, чьи жесткие шкуры укрылись белыми шапками, за оврагами и рощами, за замшелыми валунами и цепями замерзших ручьев, у корней огромного древа, под которыми начиналась теплая тихая дремотная темнота, забрезжил свет. Искры северных сполохов вырывались из этой бархатной мглы, высвечивая ее, и лунные глаза иль-вэане глядели из нее на мир, спящий во льдах. Великая Пустота призвала ее — их всех. Духи Гарварны проснулись.

========== Глава 53. Алоста ==========

Остаток ночи прошел спокойно и тихо, словно метель, что началась, когда Мара возвратилась в тело, прогнала обрывки темноты с мира вокруг. Снег укрыл пушистым одеялом ветхую крышу их домика, намел на крыльцо, облепил раму — так, будто сама природа желала спрятать их двоих в своих ладонях, бережно храня, как земля хранит крохотные зернышки, по осени заронившиеся в ее недра. Маре не снились тени и темные горы, все шепоты стихли, и благодатная тишина нашла ее, угнездившись теплой птичкой у сердца, обняв его своими крыльями — да так и оставшись там, подле него. Сама же ведьма спала, привалившись к Даэн, и та всю ночь держала ее — Мара ощущала теплую тяжесть ее сильных рук, что надежным кольцом оплели ее, и кошмаров не было.

Рассвет поднимался над миром — Мара остро ощущала, как за туманными валами в далекой неоглядной выси катится солнечная монетка, все выше взбираясь по крутому склону небосвода. Метель уже закончилась, и небо, напоминающее темный аметист, постепенно светлело, заливаясь полупрозрачным перламутром с лазоревыми тонкими-тонкими росчерками в глубине. Даэн рядом сворачивала одеяло в тугую скатку, и в полумраке Мара видела светлые кисти ее рук, что двигались быстро и в то же время — плавно. Почему-то это завораживало ее.

Птица подняла на нее взгляд, укрытая тенью и утренним сумраком, царящим в комнате. Мара различила мягкую улыбку, изогнувшую ее уста — и на сердце стало еще светлее. В груди золотился океан покоя, заключенный в крохотную капельку, и она, в общем-то, не слишком понимала, как такое может быть — великое в таком крохотном, таком маленьком… А еще нарастало какое-то волнение, странное предчувствие, лишенное какой бы то ни было окраски, словно что-то творилось в мире, и ведьма пока еще не могла понять, что именно. Что-то отзывалось, звенело в воздухе, едва различимо мерцало туманным образом где-то на задворках сознания. Мара чувствовала, что весь мир натянулся серебряной струной, тонкой и острой, и ждет, когда чьи-то пальцы коснутся его, заставляя петь. И она ждала вместе с ним.