Во втором зале тоже стояла тишь, и свет вокруг был прозрачен — он лился из широких окон и, проходя через молочный легкий шелк, ниспадающий с карнизов, становился совсем уж странным, нездешним. В центре зала на темных креслах с жесткими резными спинками восседали люди — их было восемь, и все они, словно один, обернулись к вошедшим, заслышав звук их шагов. Место, где они сидели, опоясывало кольцо из странных плоских чаш на высоких тонких ножках — и в этих чашах недвижимым зеркалом чуть поблескивала вода. Пахло терпким маслом, благовониями и чистотой, и Мара содрогнулась: все это не было важным и нужным. Истинная вера не требовала всего этого — отчего же тогда здесь, в оплоте Светлого, было так?

Пятеро мужчин и три женщины спокойно разглядывали их, когда они предстали перед ними, останавливаясь напротив стоящих полукругом кресел. Балахоны на них были цветными, а в канатах-косах виднелись тонкие цепочки и круглые каменья. Сила, исходящая от них, была странной: Мара ощущала ее всей собой, ощущала кожей эту вибрацию — частую и низкую, словно ее насквозь прошивали сотни молний. Один мужчина, пожилой человек с пересыпанной сединой длинной косой, скупо улыбнулся им.

— Здравствуйте, дети Светлого.

— Приветствуем вас, — так же холодно ответила им Даэн, выпрямляясь и разворачивая плечи так, чтоб жрецы видели серебряную фибулу Гильдии на ее груди. Мара готова была поклясться — Птица тоже ощущала волны пренебрежения, исходящие от соборников, однако ей на них было плевать, — Я — Даэн из Фаулира, Келерийская Птица, а это — Мара из Гарварны, ведьма. Мы пришли просить Эллоин о помощи.

— Мы видим, кто вы, — отозвалась молодая женщина — на вид ей было не больше тридцати зим. Ее темные глаза оглядывали их скучающе, и Мара ощущала ее презрение — впрочем, тщательно прикрытое маской дружелюбия, — Вернее, чувствуем. Все же от колдуний, живущих в изоляции, всегда приходит особое ощущение хаоса и некоторой бесконтрольности, неуправляемости… — она обаятельно улыбнулась Маре, но ведьма проигнорировала ее колкость, пропустив ее мимо ушей. Она не сомневалась в том, что они с Даэн встретят сопротивление в Алосте, — Поэтому можете перейти сразу к делу. Видно, что вы долго были в пути, а потому наверняка устали. Мы не хотим занимать ваше время понапрасну.

Изящная формулировка, промелькнуло в голове у Мары, и ведьма ощутила легкое раздражение, заворчавшее волчицей в груди. Едва ли жрица имела в виду то же самое, что сорвалось с ее языка. Даэн, которая тоже и бровью не повела на выпад женщины, церемонно кивнула: