А потом реальность разом обрушилась на него.

– Как думаешь, это сработает? – спросил он. – Я имею в виду, что это ведь абсурдно, хо?

Улыбка растаяла на губах Харини.

– Абсурдно? Да. Невозможно? Нет. Амир, я не думаю, что ты способен понять, как много значишь ты в моей жизни. Когда мы впервые повстречались в киле, меня учили презирать таких, как ты. С шести лет меня натаскивали на роль блюстительницы престола. Наставляли на путь, определенный писаниями, где каждая каста исполняет свой долг, и мой долг заключается в том, чтобы править. Для этого я рождена на свет. И все-таки я никогда не ощущала себя той, кем мне полагалось быть. Все, что я видела, – это кила и бесконечные непроходимые джунгли вокруг нее, и все остальное в этом одном цвете – однообразное, но не обязательно… одинаковое, понимаешь? А потом появился ты, и у меня словно разом выветрилось из головы все, чему меня учили. Ты принес с собой слова из далеких королевств, свои бесконечные истории, ты уходил и приходил опять, каждый раз с новыми рубцами, но всегда со своей… о Врата, со своей не знающей устали добротой. И я не могла понять, с какой стати мне положено смотреть на тебя свысока? Она казалась такой нелепой, эта любовь, которую почувствовала я к тебе, ведь привитое мне воспитание говорило, что твое место вне килы, среди восточников или где там еще положено селиться вратокасте в том или ином королевстве. И нет, Амир, вовсе не стремление взбунтоваться или поступить наперекор наставлениям толкнуло меня к тебе. Ты олицетворял собой все, что уже укоренилось в глубине моего сердца, но боялось дать росток, потому что я была покорна связанным со мной ожиданиям. Я находила эти взгляды ложными, но оглядывалась вокруг и видела в киле тысячи людей, смотревших на восточников как на грязь под ногами, и задавалась мыслью: не могут же все эти люди ошибаться в этом своем мнении. Но с тобой я обрела свободу. Даже на склонах килы, на речном берегу, так близко от всего, что порабощало меня, я, пусть и на краткий миг, чувствовала себя такой свободной. И я знала, чего хочу для тебя, для всех таких, как ты. Я пошла против родителей и жрецов, добиваясь выделения из казны денег на строительство для восточников новых домов. Я старалась убедить отца включить старейшину от восточников в его внутренний совет или хотя бы выделить для них дополнительные наделы земли за стенами килы для занятия сельским хозяйством. Я умоляла жрецов дать восточникам разрешение посещать посвященные Устам храмы. Меня ждало больше неудач, чем успехов. Кто я была такая? Девчонка четырнадцати или пятнадцати лет. Кто станет меня слушать? Самое главное, в нашем маленьком королевстве так мало места, и я не знала, что еще можно сделать. Даже мои привилегии имели границы. До тех пор… пока не пришла Мадира и не открыла мне глаза на истинные возможности.