В горле у Амира встал ком. Хасмина, конечно, можно понять. В последние несколько дней его жизнь изменилась так же круто, как жизнь Амира. Сначала задержка в Халморе. Потом Амир утащил из его кабинета медальон, попутно опростав ему на голову ведро с дерьмом. Амира и Карим-бхая пригласили на пир в честь афсал-дина и допустили в общество блюстителей престолов, позволив угощаться со стола наравне с Хасмином и другими гостями. Пираты из вратокасты схватили его и, как бревно, погрузили на корабль. Он получил удар по лицу от Секарана и претерпел позор путешествия через Завиток. И в завершение Карим-бхай пытался устроить побег в Черные Бухты Иланговану, человеку, которого Хасмин давно грезил утопить в Завитке, – об этом он и молился Устам перед каждой трапезой.

Хасмин получил сполна свою долю насмешек, довольно пережил превращений. Настолько, что даже пошел наперекор Орбалуну и последовал за инстинктами, укоренившимися в нем не за дни и даже не за недели, но за годы.

– Где он? – спросил Амир.

– Надзирает за погрузкой на корабль, – ответил Орбалун, зная, что Амир имеет в виду Хасмина. – Вот только неразумно будет изливать гнев на сенапати. Это добра не принесет.

По словам слуг-джанакари, после того как Хасмин отвел его прошлой ночью в тюрьму, Карим-бхай получил от стражников пятьдесят плетей. Амир удивился, сколько желчи способен накопить в себе человек, повинуясь наставлениям веры. Он уже не испытывал желания задушить Хасмина. Те дни остались далеко позади. Едва ли смерть очистит начальника човкидаров от зла, впитавшегося в его кости. Как и от того, которое он в своем воображении выдавал за исполнение долга.

– Вы ничего не можете сделать?

Блюститель престола Ралухи хранил неподвижность и мрачное выражение лица, устало наблюдая за разворачивающимся внизу действом.

– Боюсь, нет. Карим содействовал побегу Илангована. Его вина доказана.

Амир пнул горшок с мурайей и принялся расхаживать по балкону. Холодные мурашки бежали у него по спине, пока он раздумывал над судьбой Карим-бхая. Завиток. Оттуда нет пути назад. Это будет не так, как вчера утром. Сегодняшнее путешествие покроет завеса смерти. Амир поежился от сознания вины и отвернулся от балкона. По прежнему опыту он знал, что сейчас джанакские човкидары объявляют одно за другим имена Обреченных. Собралась толпа. Страдающие похмельем и равнодушные зрители ждали, когда огласят приговор и отдадут швартовы. Некоторые бросали в пленников помидоры и яйца и выкрикивали оскорбления, долетавшие до Амира вместе с порывами ветра. Но чего еще от них ожидать?