– Для меня жизнь была губительна с тех самых пор, как я появился на свет в Чаше, – отрезал Амир. – И мне, честное слово, совершенно нет дела до торговли пряностями.

– Еще раз повторяю: ты оскверняешь писания Уст, когда…

В кустах зашуршало, и неожиданно из зарослей появились две дюжины мужчин и женщина, вооруженные арувалами и посохами. Среди них, как подметил Амир, был торговец тиковым деревом, которого он видел, когда переправлялся через реку на пути к храму. Их цепкие взгляды впились в клеймо на шее у Амира, затем опустились, отмечая, что Амир стоит в кольце храма. На Калей никто даже не посмотрел.

– Арре мадарчод, ты как смеешь входить внутрь храма? – выкрикнул один из пришедших. – Ты кем себя вообразил?

Амир слишком поздно осознал ошибку. И тут же сложил ладони:

– Прошу прощения, дада. Это была ошибка. Я должен был вернуть этой женщине одну вещь и поэтому по незнанию вошел в храм. Я немедленно выйду.

Держа голову опущенной, он делал Калей отчаянные знаки выйти из храма и следовать за ним через болота к реке. Вот только собравшиеся мешти в их серебристых одеждах и цветастых головных уборах преградили им путь.

– Извинения у вас всегда наготове, – сказала с ухмылкой женщина. – Одно за другим, и все ничего не стоят, так ведь? Даже тело весельника, плывущее по реке Сингджу, и то ничему не учит. Теперь вот ты – из какого из восьми королевств ты явился?

– Из Ралухи, – пролепетал Амир.

– Твое дело – следовать по тропе пряностей, – сказал один из мужчин. – А ты, вместо того чтобы держаться реки Помба, вздумал мутить чистые воды Эромбы, мадарчод?

– Хватит трепаться! – выкрикнул другой мужчина.

Он двинулся вперед, но Калей уже встала перед Амиром и пнула нападающего в живот. Тот повалился, согнувшись и выпучив глаза, и стал хватать ртом воздух.

– Уста никому не запрещают входить в их храмы, – отчеканила она холодно, обращаясь к мешти, и луч солнца блеснул на обнаженном клинке. – А теперь дайте нам уйти с миром.

Местные смотрели на упавшего товарища, который все никак не поднимался.

– Что тебе известно про Уста? – возразила женщина, говорившая прежде. – Ты, наверно, тоже весельница. Возвращайся на Сингджу и занимайся тем, чем тебе положено.

– В таком случае… – Калей не улыбнулась, только подняла меч.

Амир пытался остановить ее, но она уже наступила на грудь упавшего мешти и замахнулась на троих, державшихся впереди. Те как один вскинули арувалы. Звон стали разнесся по лесу, заглушая птичий гомон. Все, что происходило позже, показалось Амиру каким-то расплывчатым пятном. Калей кружилась как ветер на влажной земле. Ее тальвар мелькал настолько быстро, что Амир не успевал проследить траекторию. За время одного удара сердца она успевала развернуться, присесть и нанести удар.