Амир обнаружил, что не в силах открыть глаза. Словно колючая лиана опутала его, пронзая шипами плоть, змеей вгрызаясь во внутренности. Он не понимал, на мягкой или твердой поверхности лежит, день сейчас или ночь. Метка на шее покалывала, жгла кожу, и Амир боялся, что она прожжет мясо, обнажив взорам жилы, и, быть может, положит конец этой пытке и ему никогда уже не придется путешествовать через Врата пряностей.

Когда боль стихла – секунды, минуты или часы спустя, – Амир открыл глаза. На переносице сидела бабочка. Когда он пошевелился, она взлетела, покружила около него, потом зигзагами упорхнула прочь. Болотистый косогор, на котором стояли Врата пряностей, был сырым от росы. По спине побежали мурашки от внезапного приступа холода. Свет дня робко выглядывал из-под облачной пелены пустынного Амарохи.

Калей стояла в паре шагов поодаль и наслаждалась неземным сиянием зари. На лице ее было написано счастье, но в мгновение ока улетучилось – она нахмурилась и жестом велела Амиру подниматься. Он понял, что она наблюдала за ним во время приступа боли. Видела то, что Уста делают с ним каждый раз, когда он проходит через Врата, из королевства в королевство. Когда он встал, на лице у нее отразилось облегчение, и это его утешило.

На холм взбиралась колонна лучников. У подножия склона приютилась деревушка, затянутая тонкой пеленой тумана. Из труб поднимался древесный дымок, из леса вышла женщина, толкая нагруженную фруктами и ягодами тележку. Врата, он сомневался, что способен выдерживать здешнюю безмятежность более часа. Слишком здесь спокойно, на его вкус. Во многих отношениях ему не хватало деловитой суеты Ралухи и Чаши.

Амир сунул лучникам письмо, указывая на изгиб поднимающегося позади холма и совершая плавные жесты, означавшие: «Нам нужно обогнуть этот холм и попасть во Внешние земли. Личное поручение Орбалуна. Далеко мы не пойдем, будем совсем рядом с границей. Редкое растение. Для королевы».

Калей, похоже, впечатлило умение Амира красноречиво выражаться на языке жестов. Он накоротке переговорил с лучниками, те чаще мотали головами, чем кивали.

В итоге пришли к тому, что Амира и Калей проводят к рубежу Внешних земель, только если письмо одобрит лично рани Каивалья. Она совсем недавно, поздно вечером накануне, вернулась с праздника афсал-дина в Джанаке.

Следуя за горсткой лучников, они пустились в путь через холм. Холодный ветер трепал рукава Амира, и, хотя насыщенный испарениями воздух Мешта сменился свежестью Амарохи, теснившихся в голове у Амира тяжких сомнений это никак не развеяло.