Он вытягивал шею, разглядывая ограду. Вороны кружили над вершиной, где стояла дозорная вышка, куда от подножия стены можно было взобраться по лестницам. С вышки за ним наблюдали двое лучников-амарохини со стрелами, наложенными на тетиву.

Долго-долго стоял Амир у входа – тропы под навесом – и вглядывался во Внешние земли. По виду они не отличались от дебрей за оградой в его стране. Густой лес, источающий тропическую влажность, гомон и мельтешенье птиц. Каивалья обмолвилась о некоей относительности, и Амир поймал себя вдруг на мысли, как мало ему известно о бюрократической волоките, правящей бал в позолоченных дворцах блюстителей престолов.

Если он упрется сейчас, Калей не пощадит его и в любом случае пойдет по следу Мадиры. Она не нуждается больше в нем, после того как он вытащил ее из болот Мешта. Вот только в глазах ее читалась странная печаль, и, когда Калей повернулась, прощаясь мысленно с восемью королевствами, он уловил мимолетный вздох тоски, а быть может, даже сожаления.

Если он не откажется от своей отчаянной попытки бороться за Чашу, то может не вернуться живым. Но он зашел уже так далеко. Он побывал в тайном королевстве, отведал главную из всех специй, говорил с самими Устами, подвергшими его пытке при проходе через Врата. Он ходил на корабле в Черные Бухты и сражался бок о бок с пиратами Илангована. В самом худшем случае, чего ему еще бояться, – разве только того, что в какой-то миг все это окажется сном? Сном, от которого его пробудит крик матери, зовущей к завтраку, запах готовящегося в Чаше один раз в две недели бирьяни, аромат последних запасов шафрана в доме, звук шагов Кабира, плач младенца, постоянный гомон чашников, проживающих очередной день на дне Ралухи?

– Слышишь! – рявкнула Калей. – Если ты не хочешь идти…

– Я иду, – отрезал Амир в ответ.

Он сделал шаг под навес из плюща и веток и кивнул лучникам-амарохини. Если те и питали подозрения, то держали их при себе. Набрав в грудь воздуха, он шагнул во Внешние земли.

Глава 21

Глава 21

Посетить Джанак и не отведать тамошней дорогой соленой макрели – все равно что заниматься любовью, не сняв одежду. Если только у вас нет уже троих детей, это не вдохновляет.

В первый час путники чувствовали себя бодро и покрыли немалое расстояние. Они поделили захваченные из Джанака припасы, как и планировали первоначально. Никто из них не был охотником, да и дичи толком не встречалось, если не считать пары пробегавших газелей да испуганной лисицы, которая юркнула за бревно, а затем исчезла в норе. Лес тянулся и тянулся, а когда деревья несколько расступались, открывая вид впереди, их взглядам представала только конической формы гора, первозданно величественная и неприступная.