Когда рассвело, она разбудила его. Без разговоров они собрались и вышли в утренний сумрак, после чего стали пробираться по холму в поисках более удобной тропы. Пусть она и сделает их более уязвимыми для Куки, если тот прилетит, зато позволит идти быстрее.

Подрагивающая стрелка компаса указала направление через холм, на противоположную его сторону, вынудив их взбираться по склону. Утренний туман цеплялся за кустарник, вытягивался и клубился под порывами ветра, свист которого накладывался на птичий гомон. С каждым шагом в Амире крепла решимость преодолеть все невзгоды, какие способны обрушить на них Внешние земли. Хотя страх перед Кукой или другими Бессмертными Сынами был велик, события минувших нескольких дней отпечатались в его памяти, помогая одолеть этот страх. Пылкая страсть к переменам обуревала Мадиру, как теперь одолевала самого Амира, а прежде его отца. Это было наследие, передающееся не только из поколения в поколение, но также из королевства в королевство.

Присутствовало в этом всем стойкое предчувствие неотвратимости, одновременно пугающее и завораживающее Амира. Обсуждать это с Калей он опасался.

Ему вспомнилось, как она плакала прошлой ночью. Что может он сказать, даже если захочет? Семья – дело сложное? Ему жаль, что все так обернулось? Что его решение отказать аппе в тот день на базаре и погнаться за идиотской мечтой стать носителем вело его за собой до тех пор, пока не привело неизбежно к этому дню? Что получи он возможность переиграть заново события позапрошлого вечера, он, скорее всего, снова позволил бы Мадире беспрепятственно сбежать во Внешние земли, чтобы уничтожить Врата пряностей?

Лучше помалкивать и шагать.

Вершина холма встретила их полосой холода. Отсюда открывался захватывающий вид на лес внизу, где влажные от росы макушки деревьев переливались огнями в солнечных лучах. Вдалеке Амир разглядел узкую речку, от хребта на востоке петляющую через лес, на запад. Калей предложила пойти по течению реки и сразу направилась вниз по склону, избегая дальнейшего разговора.

Разочарованный, но полный решимости предоставить Калей самой выбирать момент для откровенности, Амир потопал за ней.

По эту сторону холма лес был гуще, чем тот, который они недавно покинули. Амир не знал названия ни одного из здешних деревьев, они явно не давали плодов или цветов. И уж точно никаких пряностей. Кора у них была грубая и потрескавшаяся, ветки с похожими на паутину листьями сплетались на головокружительной высоте в арку, мешая проникать тем остаткам солнечного света, что ухитрялись пробиться сквозь крону. Тишина здесь была еще более гнетущей, треск от каждого сучка под ногой Амира разносился многократным эхо, а при любом шаге в лужу раздавался громкий хлюп.