– Калей, прошу…

Она бросилась на него. Кровь прилила к голове, когда он нагнулся, поднял шамшир и вскинул его как раз вовремя, чтобы встретить атаку. Первые два удара звякнули о клинок на уровне его лица. Он ожидал уже третьего, но вместо этого девушка пнула его в колено. Амир пошатнулся, шамшир снова выпал из рук.

Резким толчком Калей выбила воздух у него из легких. Он рухнул на мост, лишь слегка вздрогнувший, но в следующий миг Калей уже нависла над ним. Она занесла тальвар, в точности как на корабле, когда собиралась убить Мадиру. В ее глазах не было злобы. Или намека на жажду насилия. Она просто исполняла свой долг, а долг повелевал ей покончить с Амиром как с задачей, решение которой нельзя дольше откладывать.

Меч пошел вниз. Амир зажмурил глаза, но боли не почувствовал. Вместо этого когда спустя десятую доли секунды он поднял веки, то увидел перед собой руку Мадиры и отражение своего лица в ее клинке. Ноги ее стояли буквально в нескольких дюймах от его головы.

Она перепрыгнула через него на узком мосту, вынудив крякнувшую от натуги Калей податься назад. Калей пошатнулась и вскрикнула от боли, опускаясь на колени. Мадира снова схватилась за бок. Амир заметил темное пятно, расплывающееся под ладонью. Женщина теряла много крови.

По лицу Калей бежали слезы.

– Зачем ты сделала это со мной?

Трогательную фигуру представляла она собой на мосту. Стоя на коленях, закрыв лицо руками, девушка безудержно рыдала. В ней была печаль, которая, как чувствовал Амир, борется с долгом, а еще гнев, приходящий с сознанием неудачи. Он и представить не мог, что Калей может быть такой сильной и одновременно такой уязвимой.

Ответ Мадиры прозвучал спокойно:

– До тех пор, пока стоят Врата пряностей, не будет свободы для живущих за стенами. Ну перестань, чече. Не сердись. Тебе известно, что всякий вымысел уходит корнями в истину. Поселенцы всегда существовали на окраинах нашего мира. Наши предки всегда знали об этом. Знали блюстители престолов. Я была блюстительницей престола, но пребывала в неведении. То была самая серьезная из моих неудач. Для женщины, призванной вести свой народ к лучшей жизни, мое неведение приравнивалось к самому тяжкому из преступлений. Так было, пока я не встретила Сукальяна.

Торговца из Внешних земель, поставщика специй.

Калей слабела. Колени у нее подгибались. Амир, силясь устоять, опустил взгляд туда, где бился в ущелье пенный поток. Когда слова Мадиры дошли до него, у него закружилась голова. Она любила мужчину из вратокасты. Человека из Внешних земель, которого убил Маранг, и все, что делала Мадира с той поры, было сделано во имя его памяти. При этой мысли мурашки побежали у Амира по коже.