– Его реальность перечеркивала все, с чем я росла и что привыкла воспринимать как истину. Если тебе нужно понять что-то в этом мире, чече, так это то, что мы готовы очень на многое ради сохранения нашей идентичности. Во имя нее мы готовы оправдать самое гнусное преступление. Мы создания, прикованные к славе нашего прошлого, не способные перешагнуть через то, что считаем светлым и чистым. Мы возводим стены, охраняя это прошлое. Стены! Ха! Люди по обе стороны стены тратят вечность, пытаясь понять, что находится по другую ее сторону. И вовсе не потому, что хотят на ней оказаться. Нет. Только для того, чтобы заглянуть и убедить всех, что их сторона стены лучше. Чище. Благороднее. И если кто-то ломает эти стены, мы караем их как запятнавших нашу чистоту.

Окружающие Чашу незримые стены предстали перед глазами Амира. Чистота. Вот он сам, нечистый, бессчетное число раз проходивший сквозь фекалии Уст.

Опершись на меч, чтобы не упасть, Мадира продолжила:

– Потеряв Сукальяна, я поняла, что у меня нет иного выбора, кроме как разрушить Врата пряностей. Тысячи людей пытались сделать это в прошлом, каждый со своим извращенным пониманием справедливости и морали, и все потерпели неудачу. Врата пряностей созданы из бурь и земли, душа девяти королевств струится через их трещины, связывая воедино. Такое нельзя снести при помощи молота, катапульты, слонов или гигантов. Все они пытались. Но они не понимали, что связаны с Устами.

Мадира улыбнулась. Губы ее покрывала кровь, голос звучал более мрачно с каждым словом, более пророчески.

– Они не знали, что для уничтожения Врат не нужно ломать и рушить арки из древнего камня. Для этого прежде всего требуется убить бога, создавшего их.

Калей выпустила тальвар. Клинок со звоном упал на мост, поверхность его была покрыта брызгами от водопада. У девушки дрожали губы.

– Ты могла сказать мне… – прошептала она. – Все эти дни, месяцы ты могла просто сказать мне…

Мадира понурила голову.

– Я допустила ошибку. Я следовала словам твоего отца, полагая, что ему лучше знать, что полезнее для твоего будущего. Поместить тебя в ряды юирсена было не моим решением, но я промолчала, и это делает меня соучастницей. Тогда я еще не знала, насколько порочен этот орден, как не знала и того, насколько ужасные вещи творим мы именем Уст. Даже став блюстительницей престола, я оставалась слепа к тому злу, которое воистину угнетало наши державы. До тех пор, пока Сукальян… пока Сукальян…

– Ты теряешь время, – прошипел Амир. – У нас осталось срока всего лишь до завтра.

Мадира покачала головой: