– Ты знала, что Атласу сто двадцать лет?! – с порога воскликнул он.

– Не может быть, люди столько не живут. – Венда села на лежанке и подтянула ноги, освобождая место для Фелтона.

Какое счастье, что он пришёл! Фелтон наверняка сумеет отвлечь её от траурных мыслей и истошных воплей совести.

– А вот и может! – Мальчик плюхнулся рядом, чуть не расплескав содержимое миски, и протянул её Венде. – Если Ангелу нужно, он продлевает человеку жизнь. Самый старый Атлас дожил до двухсот, представляешь?

– Не представляю. – Она покачала головой, подула на суп и сделала глоток. Это был мясной бульон с кусочками морковки и сельдерея – вкусно. – И что он вам поведал, этот столетний Атлас?

– Не нам. Мне. Он с каждым беседует наедине. Со мной о… – Фелтон замялся, – о матушке и моём будущем. Сказал, что я должен учиться… но ничего конкретного.

– Атлас всех времён во Флоре такой же, – заметила Венда. – Дядя Аргелен говорит, иногда его послания настолько безумны, что их вообще невозможно расшифровать. Поэтому у книги есть хранитель, который всю жизнь занимается толкованием её советов. Ты знал об этом?

– Да! Мне Атлас так и рассказал, – похвастался Фелтон. – А ты когда пойдёшь к нему? Тебе же лучше? Хочешь, пойдём сейчас?

Венда уставилась в миску с бульоном. Встреча с Атласом… С одной стороны, разве не за этим люди поднимаются в общину на воздушном шаре? С другой – Атлас, наверное, только сильнее её запутает. А ещё – вдруг он каким‐то образом знает, что случилось ночью? И станет её осуждать. Она этого не выдержит!

– Пойдём, ну пойдём! – подначивал Фелтон. – Другого шанса не будет.

– Как это не будет? Мы что, уже уходим? Да и потом – всегда можно вернуться и побеседовать. Орили же не кочевники, куда они денутся… – проворчала Венда, но вяло, зная, что Фелтон всё равно её уговорит.

На этот раз она утеплилась, чтобы точно не замёрзнуть и не разболеться: накинула на плечи пышный шерстяной платок, скрестив концы на груди, натянула шапку, варежки и закуталась в зимний плащ с капюшоном, отороченным мехом. Но оказалось, что днём на улице не так уж и морозно. Скинув капюшон, Венда глубоко вдохнула и сразу же почувствовала себя лучше, словно в воздухе общины разлили волшебное лекарство. Ночной почти-поцелуй вдруг перестал казаться трагедией. Она скажет Меркурусу, что это ошибка, и больше никогда не позволит себе ничего подобного. И забудет навсегда! Айлеку лучше даже не знать – Венда не смела так его ранить. Перед родителями она извинится, как только вернётся в Ориенталь. Дяде Аргелену объяснит всё как есть при встрече…