Возвращаясь в замок после оглашения приговора, Венда раздражённо барабанила пальцами по стенке кареты. Противное лицо Винтекью маячило перед глазами и издевательски хохотало – хотя на суде Винтекью, напротив, был тих как дохлая мышь. Тем не менее Венда не могла перестать видеть в нём угрозу.

– Венда, всё уже решено, – мягко заметил дядя. Обложившись бумагами, он пытался работать, и её нервный тик, наверное, его отвлекал. – Прими то, что не можешь изменить.

– Ты говоришь прямо как тётя Ариана, – буркнула Венда.

– Потому что Ариана права. О, Ариана!.. – Он вдруг хлопнул себя по лбу, уронив пару свитков. – Ангел, она же просила тебе передать, а у меня совсем из головы вылетело!

– Что передать?

Пока Венда помогала ему собирать рассыпавшиеся документы, дядя объяснил, что Ариана перед отъездом оставила для Венды подарок. Это был подарок на день рождения, и он с августа ждал, пока его откроют.

– А… – Венда мигом утратила интерес. Нераспакованные подарки высились горой в отдельной комнате, которую ей показали горничные, но Венда не могла заставить себя даже прикоснуться к ним. Эти вещи утратили ценность, более того – напоминали ей о провальном бале и о собственной дурости.

– Вижу, тебя это не очень‐то интересует, – усмехнулся дядя. – И всё же, будет минута – загляни в покои Арианы, забери коробку. Она на столе.

– В покои Арианы? Но почему…

– Она предположила, что ты не захочешь открывать старые подарки. Поэтому забрала свой из общей груды и положила отдельно.

Венда покачала головой и не сдержала улыбки. Хоть они и отличались по характеру, как день от ночи, в этой семье Ариана понимала её лучше других.

Едва дождавшись, когда они наконец прибудут в замок, Венда бросилась на поиски комнат Арианы. Она давно к ней не заглядывала и подзабыла дорогу, но точно помнила, что тётя живёт на том же этаже, что и бабушка Алеона. В коридоре со старинными фресками на стенах Венда замедлила шаг и принялась высматривать нужную ей витражную дверь.

Это оказалось нетрудно. Яркие витражи – белые, красные, зелёные и синие, изображавшие флорийский флаг, – привлекали внимание издалека. Венда тронула ручку и проскользнула внутрь. Нашла и зажгла лампу.

Казалось, сами стены здесь излучают спокойствие, столь свойственное Ариане. В комнатах не было лишней мебели и царил идеальный порядок. Даже мелкие вещицы не валялись где попало, а стояли или лежали так, что сразу становилось ясно: это их место, и иначе быть не может. С вышитых икон на Венду глядели крошечные лики святых. Ей тут же стало неуютно под перекрёстным огнём этих замерших взглядов, но спрятаться было негде. Покрутившись в прихожей, она прошла дальше – в спальную.