Здесь тоже висело с десяток вышивок, и задёрнутые портьеры не позволяли разглядеть, что там за окном: сад, или озеро, или город. Кроме картин и роскошных штор, Венда не заметила других украшений и – самое странное – никаких зеркал. В голове крутилась мысль, что Венда уже где‐то это видела… И потребовалось совсем немного времени, чтобы вспомнить: зеркал не было в общине Орили.

В рабочем кабинете вдоль двух стен от пола до потолка протянулись шкафы, доверху набитые личными книгами Арианы. Это же сколько часов в день она должна была уделять чтению? Венда с уважением пробежалась пальцами по корешкам и отметила, что на книгах нет ни пылинки.

Письменный стол, почему‐то квадратный, занял почётное место у окна. Венда подумала, что она бы ни строчки не смогла из себя выдавить, если бы перед ней постоянно маячило такое окно в мир, полный красок и соблазнов. Но, очевидно, сила воли Арианы была несколько крепче. На столе под стеклом Венда разглядела чьи‐то портреты карандашом и акварелью, карты севера, засушенные цветы и старые записки. А поверх стекла, на углу стола, её ждал подарок.

Большая плоская коробка, перевязанная голубой кружевной лентой, невольно напомнила Венде о жуткой посылке от Сэптенов, и она снова помрачнела. Хотелось надеяться, что внутри не очередное украшение. Разрываясь между тревогой и любопытством, Венда распустила бант и стянула ленту. В коробке с нарядной резьбой лежало… дерево.

Осторожно, двумя руками, она достала его и водрузила на подставку. Дерево уже само по себе было довольно большое, размером с раскрытый веер, а в вертикальном положении оно вдруг ещё сильнее распушилось и приобрело объём. Словно по волшебству – хотя Венда понимала, что дело не в магии, а в искусных руках мастера.

Ствол дерева был из тёмного металла, а крона изумрудная, как монеты Флоры. Каждый отдельный листочек – тончайший, будто настоящий – блестел и переливался в свете лампы. Венда присмотрелась и различила среди листвы какие‐то матовые стекляшки на тонких цепочках. Одну из них она осторожно взяла в руки… и улыбнулась. На ладонь лёг изящно выписанный портрет тёти Арианы. Снизу ажурно вилась подпись «Ариана Амейн», но Венда и так сразу её узнала. Отпустив подвеску, Венда покрутила дерево и нашла на нём и другие портреты: отца и дяди Аргелена, бабушки Алеоны и дедушки Дамиана, прабабушки… Всего портретов оказалось девять, и среди них затесался и её собственный. «Венда из Ориенталя» – гласила подпись, потому что в Ориендейле не носили фамилий.

Венда с улыбкой разглядывала крошечную себя в сверкающем стеклянном кругляше. Что всё это значит? Почему на дереве нет ни мамы, ни королевы Лиэсты? Словно оно и в самом деле было живым, дерево тянуло ветви к небу… к Ангелу. И постепенно Венда начала понимать.