Это дерево семьи Амейн. Семьи, к которой она всегда принадлежала и будет принадлежать, и дело не в короне, не в наследовании престола, не в титулах: дело в том, что в них течёт одна кровь. У Амейнов особая связь со стихиями, поэтому Венда никогда не могла выбрать свою. Амейны способны поддерживать баланс, когда он нарушается… Венда вспомнила, как сжимала ледяные руки Фелтона на мельнице – и, сама того не зная, делилась жизненной энергией и стихийными силами, которых ему так не хватало. Да, слава Ангелу, что она тоже Амейн! И слава Ариане за такой невероятный подарок. Впрочем, Венда сомневалась, что в прошлом августе она бы оценила его по достоинству.

Аккуратно сложив дерево обратно в коробку, Венда встала с кресла. Попыталась снова обернуть коробку лентой, чтобы она не раскрылась по дороге, но голубое кружево выскользнуло из неловких пальцев. Венда досадливо фыркнула и полезла под стол. Лента лежала тут же рядом, рукой подать, но внимание привлёк предмет покрупнее, застрявший между ножкой стола и занавеской. Должно быть, он завалился туда недавно, иначе бы горничные нашли его и вернули на место.

Она проползла вперёд и ухватилась за предмет – это была небольшая книжка. Венда выбралась на свет и стряхнула пыль с бархатной бежевой обложки. Обитые металлом уголки отливали золотом, а на обрезе чудно переплетался орнамент, но названия нигде не было – и Венда заглянула внутрь.

Книжка оказалась записной. Чуть меньше трети страниц ещё пустовали. Опустившись на толстый ковёр и прислонившись к ножке письменного стола, Венда вчиталась в первые строчки. Сразу стало ясно, что это дневник Арианы, причём последний, ещё не законченный. Наверное, она случайно смахнула его со стола, когда собиралась в общину.

Венда знала, что читать чужие дневники запрещено. Читать дневник своей тёти и будущей королевы Флоры – тем более. Постыдно, позорно! И всё же она не смогла оторваться.

Потому что, как ни крути, Ариана с первых же страниц писала о вещах, которые касались их семьи. В бесконечно длинных сложносочинённых предложениях и с обилием прилагательных она размышляла об Ордене Орили, о долге и о любви. Особенно много о любви, которая тяготила её… и одиночестве, которого ей так не хватало. Прежде Венда думала, что Ариана проводит много времени в общине из-за своей невероятной религиозности. Только сейчас она поняла, что община являлась для Арианы убежищем, единственным местом, где та могла быть самой собой.

Венда дрожащими пальцами перелистнула дюжину страниц и захлопнула дневник. Она была в замешательстве.