– Это ваша шляпка. Кто еще мог бы носить этот оттенок зеленого? Вам не кажется, что я отлично запомнил цвет ваших глаз?

– Что же, вы действительно подгоняли ее для меня?

– Да. Там этикетка на картонке «Рю де ля Пэ», если вам это что-нибудь говорит.

Но она знать не знала об этой парижской улице самых дорогих магазинов, ей это ничего не говорило, и вообще сейчас для нее ничто не имело значения: она просто смотрела на свое отражение и улыбалась себе, понимая, что она необыкновенно хороша в этой первой за два года настоящей, красивой шляпке. Она так изголодалась по красивым вещам, посмотреть – уже счастье, не то что потрогать. Да в такой-то шляпке чего только она не сумеет! А потом улыбка ее увяла.

– Вам разве не нравится?

– Что вы, это мечта, но… Меня зло берет от одной мысли, что придется закрыть эту прелестную зелень крепом и выкрасить перо в черное.

Он тут же оказался возле нее, проворные пальцы ловко развязали широкий бант у подбородка – и вот уже шляпа снова лежит в своей коробке.

– Что вы делаете! Вы же сказали, она моя!

– Но не для того, чтобы стать очередным траурным капором. Я найду другую прелестную даму с зелеными глазами, которая оценит мой вкус.

– О нет, ни за что! Я умру, если у меня ее не будет. О, Ретт, пожалуйста, ну не вредничайте. Пусть она будет моя!

– А вы превратите ее в пугало, подобно другим своим шляпам? Нет.

Она вцепилась в картонку. Эта чудесная вещь, что делает ее такой юной, задорной и привлекательной, – и вдруг будет отдана какой-то другой девице? О, никогда! Мелькнула мысль, в каком ужасе будут Питти и Мелани. А мама? Что скажет мама? Скарлетт даже вздрогнула. Но самолюбие пересилило.

– Я не стану ничего в ней менять. Обещаю. А теперь – вы позволите мне…

Иронически усмехнувшись, он отдал ей картонку и стал молча наблюдать, как она снова примеряет шляпку и всячески охорашивается.

– А сколько это стоит? – спросила она, внезапно встревожась. – У меня сейчас только пятьдесят долларов, но в будущем месяце…

– В конфедератских деньгах она стоила бы около двух тысяч долларов, – сообщил Ретт и опять усмехнулся при виде ее удрученной физиономии.

– О господи… Хорошо, предположим, я даю пятьдесят сейчас, а потом, когда получу…

– Мне не нужны деньги. Это подарок.

У Скарлетт открылся рот. В том, что касается мужских подарков, черта была проведена очень четко и аккуратно. «Конфеты и цветы, дорогая, – не уставала твердить Эллен. – Допустимы книга стихов, альбом или флакончик духов, но это и все, что леди может принять в подарок от джентльмена. Никогда ничего дорогостоящего, даже от жениха. И ни в коем случае никаких украшений, вообще ничего такого, что носят на себе или при себе, хотя бы перчатки или платки. Стоит только раз принять подобный подарок, и мужчины будут знать, что ты не леди, и начнут предпринимать всякие вольности».