Но он не сделал попытки поцеловать ее, не шевельнулся даже. Она послала ему долгий взгляд из-под ресниц и замурлыкала, чтобы его приободрить:

– Значит, вы всегда получаете сполна, да? И что же вы думаете получить от меня?

– Там видно будет.

– Ну, если вы думаете, что я выйду за вас, чтобы оплатить шляпку, то этому не бывать, – дерзко заявила она и кокетливо повела головкой, всколыхнув перо.

Под узкой полоской усов сверкнули белые зубы.

– Мадам, вы себе льстите. Я не хочу жениться на вас – и ни на ком другом. Я не из тех, кто женится.

– Вот как! – воскликнула она, будучи застигнута врасплох и теперь-то уж определенно понимая, что он готов совершать вольности. – И целоваться с вами я тоже не намерена.

– А зачем тогда вы так смешно выпячиваете губки?

– О! – Она бросила взгляд в зеркало и увидела, что ее алые губки и правда сложены как для поцелуя. – О! – крикнула она еще раз, давая волю своему нраву, и даже ногой топнула. – Вы самый… самая отталкивающая личность из всех, кого я встречала, не попадайтесь мне больше на глаза!

– Ну, если вы действительно испытываете ко мне такие чувства, то вам следовало бы топнуть ногой по шляпке. Бог мой, сколько в вас страсти! И вам очень идет сердиться, но вы, вероятно, в курсе. Ну, Скарлетт, давайте же, растопчите шляпку и покажите мне, во что вы ставите меня и мои презенты.

– Не смейте прикасаться к шляпке!

Скарлетт обеими руками схватилась за бант и отступила от него. Он подошел, тихо посмеиваясь, и взял ее руки в свои.

– Ох, Скарлетт, вы такая еще юная, у меня сердце сжимается. Хорошо, я поцелую вас, раз вы, по всей видимости, этого ждете. – Он осторожно склонился, и его усы чуть кольнули ей щеку. – А теперь не кажется ли вам, что вы должны дать мне пощечину, чтобы соблюсти приличия?

Она метнула в него гневный взгляд, но увидела в темных глубинах его глаз таких веселых чертиков, что неожиданно для себя рассмеялась. Как же он ее бесит! Если он не хочет на ней жениться, не хочет даже поцеловать ее, то чего же тогда он хочет? И если он не влюблен, то почему бывает так часто и привозит подарки?

– Вот так уже лучше, – сказал он. – А вообще-то, вы знаете, Скарлетт, я оказываю на вас дурное воздействие. Обладай вы хоть капелькой здравого смысла, вы бы давно прогнали меня с глаз долой – если бы сумели. От меня очень трудно отделаться. Но я сильно на вас повлиял.

– Разве?

– А вы сами не видите? С момента нашей встречи на том благотворительном базаре вы делаете карьеру, в высшей степени шокирующую, и винить следует в основном меня. Кто подбил вас танцевать? Кто вынудил вас признать, что наше овеянное славой Дело вовсе не святое и не победоносное? Кто подстрекал вас согласиться, что одни дураки идут на смерть ради высоких слов? Кто способствовал тому, чтобы старые дамы получили вволю пищи для сплетен? Кто помог вам так быстро выйти из долголетнего траура? И кто, наконец, ввел вас в соблазн принять подарок, какой леди не может принять и остаться при этом леди?