– Держите, тетя, и воспользуйтесь им, если вам станет плохо. Предупреждаю: если вы решите упасть в обморок, то вам именно придется упасть в обморок, и пусть дядя Питер забирает вас домой, потому что я не двинусь с этого места, пока не услышу, что… пока не услышу. И Скарлетт я тоже от себя не отпущу.

А Скарлетт и не собиралась ее оставлять: она просто не смогла бы находиться в таком месте, где не услышит первые же вести об Эшли. Нет, она своего поста не покинет, даже если тете Питти придет в голову тут скончаться. Где-то в дальней дали Эшли сражается, может быть, он тяжело ранен, и редакция газеты – это единственное место, где она может узнать правду.

Она оглядела толпу, высматривая знакомых и соседей. Вот миссис Мид, в съехавшей набок шляпке, крепко держится за своего пятнадцатилетнего сына Фила; барышни Маклюр не могут прикрыть дрожащими губами свои лошадиные зубы; миссис Элсинг, прямая, как мать-спартанка, но тоже вся в напряжении, правда, внутреннее ее состояние выдают только выбившиеся из шиньона седые пряди; а Фанни Элсинг вся белая, как привидение. (Уж конечно, Фанни не стала бы так переживать из-за своего брата Хью. Может быть, у нее на фронте любимый, о котором никто не догадывается?) Миссис Мерривезер сидит в своей коляске, похлопывая Мейбл по руке. А у Мейбл беременность уже так заметна, что неприлично появляться на людях, сколько ни завертывайся в шали. А ей-то из-за чего беспокоиться? Никто не слышал, чтобы луизианские части перебрасывали в Пенсильванию. Скорей всего, в эту самую минуту ее драгоценный зуавчик сидит себе преспокойно в Ричмонде.

По краю толпы произошло движение. Те, что стояли, расступались, давая дорогу Ретту Батлеру, а он осторожно, бочком пробирался верхом на лошади к коляске тети Питти. «Надо же, какой храбрец, – подумала Скарлетт, – появился здесь в такой момент. Да этой толпе ничего не стоит разорвать тебя в клочья, хотя бы уж потому, что на тебе нет военной формы». А когда он подъехал ближе, она уже сама готова была первая растерзать его. Как он смеет! Сидит на прекрасном коне, в белом костюме, сапоги сверкают, курит дорогую сигару, весь такой сытый и гладкий, а Эшли в это время сражается с янки! Все наши мальчики на войне! Голодные, изнемогающие от жары, разутые, и у всех животы болят!

Ретт Батлер медленно продвигался сквозь толпу, и отовсюду на него бросали горькие, злые взгляды. Старики ворчали что-то себе в бороду, но миссис Мерривезер, никогда ничего не стеснявшаяся, привстала в коляске и четко произнесла: «Спекулянт!» – причем самым ядовитым тоном, вложив в одно слово всю мерзость мира. А он, не обращая ни на кого внимания, приподнял шляпу, здороваясь с мисс Питти и Мелани, подъехал к коляске со стороны Скарлетт и тихо сказал ей на ухо: