И вот тем утром, прежде чем навсегда покинуть Канзас, Джек подошел к закрытой комнате матери, помедлил, шепотом попрощался с ней, сел в отцовский пикап и отправился в Эмпорию, и впервые за всю поездку Лоуренс заговорил с ним уже на автовокзале, где пожал Джеку руку и сказал: «Ну что ж. Удачи».

Это был последний раз, когда Джек общался с отцом, пока много лет спустя Лоуренс не написал ему в «Фейсбуке».

За долгое отсутствие Джека поля вокруг дома заросли пестрым лесом. А его старую комнату превратили в кладовку, почти до потолка забитую разваливающимися картонными коробками, пожелтевшими пластиковыми ящиками и горами вещей, которые Джек мог бы назвать разве что хламом: пазлы и настольные игры, еще в пленке; носки, еще в упаковке; детская одежда, еще с бирками, на белых вешалках какого-то магазина; коробки десертов с длительным сроком хранения – «Твинки» и ореховые батончики, – причем многие из них были примяты весом десятков шампуней и кондиционеров в больших пластиковых бутылях; электроника разных эпох: видеомагнитофоны, бумбоксы, блютус-колонки и нераспечатанные пакеты кабелей (коаксиальные, витые пары, USB, HDMI); полный набор гантелей, три коврика для йоги, четыре бейсбольные перчатки и фрисби.

Исчез старый комод, за которым Джек прятал контрабандную игру «Подземелья и драконы», – теперь его заменил металлический картотечный шкаф с табличкой «Рецепты» на каждом ящике, и это при том, что мать, насколько Джеку было известно, покупала исключительно продукты быстрого приготовления. Старая кровать Джека осталась на месте, но ее не было видно за кучей журналов, мятых и сморщенных, преимущественно посвященных ремонту, сложенных высокими, кривыми и шаткими стопками. В комнате было так тесно, что трудно было даже открыть дверь, трудно было подойти к окну: приходилось перешагивать через мусор, расчищая себе дорогу в этом хаосе.

– Мама? – позвал Джек. – Что это за вещи?

Она появилась в дверном проеме и спокойно оглядела комнату. По своей всегдашней привычке она не смотрела в глаза Джеку, устремляя долгий взгляд чуть правее, в точку, находящуюся примерно посередине между ним и полом.

– Ну, ты знаешь. Распродажи, – безучастно ответила она.

– А почему так много?

– Ликвидации, – сказала она. – Или гаражные распродажи. Два по цене одного. Купи один, второй в подарок. Я вижу что-нибудь на распродаже и, знаешь… обидно же упустить хорошую вещь по дешевке. Все, что покупаю, я складываю здесь. На случай, если кому-нибудь понадобится.

– Кому?

– Не знаю. – Она по-прежнему избегала его взгляда. – Тебе?