Первые несколько геймов матч шел как обычно. Элизабет была отнюдь не бездарным игроком, но за все лето ни разу не обыграла отца, чьи стремительные, крученые и летящие по непредсказуемой траектории мячи всегда приводили ее в замешательство. У него была стратегия «маневриста» – побеждать за счет уловок, махинаций, жульничества; он задавал мячу такое сумасшедшее вращение, что невозможно было нанести по нему чистый удар. Элизабет смотрела, как мячи несутся к ней, вращаясь настолько быстро, что после столкновения с пыльным кортом они меняли направление самым неожиданным образом, то врезаясь в нее, то отлетая назад, – все шло как всегда, то есть ужасно.

Но этим утром Элизабет внезапно осенило. После нескольких проигранных геймов она вдруг решила выиграть. Она решила следовать новой стратегии: если проблема состоит в том, что мячи отца отскакивают куда попало, надо просто не позволять им отскакивать вообще. Она сократит расстояние между собой и мячом. Подбежит прямо к сетке, и яростное кручение мяча не будет играть никакой роли. Она бросилась вперед и – это оказалось на удивление легко – ударила по мячу с лета, послав его через всю площадку, так что отбить его было невозможно. Отец удивленно посмотрел на нее. Толпа зааплодировала. Она сделала то же самое во время следующего розыгрыша, и во время следующего – все ее мячи летели мимо отца. При ударах она не кряхтела, не кричала, не торжествовала, ничего такого; единственными звуками были чистый, приятный хлопок при встрече мяча с серединой ракетки и радостные возгласы наблюдавших за ней гостей.

После двух геймов, когда Элизабет сравняла счет, волнение отца стало очевидным. К тому времени, когда она отбила его очередную подачу, он жаловался на то, что ей просто везет, на незачтенные ауты, на сплющенные мячи, на недостаточно натянутые струны. Свою первую ракетку он сломал, сильно ударив ею о корт, когда Элизабет выиграла первый сет, и тут энтузиазм зрителей резко угас. Но Элизабет продолжала играть по той же схеме, ничего не чувствуя, оставаясь камнем, механически отбивая его медленные, плывущие по воздуху мячи, а потом совершенно бесстрастно наблюдая, как он теряется и меняет тактику – у «маневристов» обычно не бывает продуманного запасного плана: сначала он подавал мяч выше, и Элизабет без труда отражала его смэшем, потом перешел на плоские, жесткие и яростные обводящие удары, но мяч почти всегда вылетал за пределы поля, причем обычно на несколько футов. Вторая ракетка была сломана об колено во время смены сторон при счете 3:0, но Элизабет почти не обратила на это внимания, а гости теперь хранили абсолютное молчание.