Сон этой ночью пропал без следа.

* * *

— Аверкий Иваныч! — бодро громыхнуло от клетской двери. — Тут до тебя баба просится.

Голова была дурной от бессонницы, точно налита свинцом.

— Какая еще баба...

— А из диких, лопарка, — объяснил стрелецкий караульный со двора Гришка Черлень. Холоп где-то, наверное, дрых. — Лопочет, будто нужон ты ей. Будто-де прислали ее мерку с тебя сымать. Пустить, что ль? Аль ты не в духе?

Палицын протяжно зевнул во весь рот, нашарил на полу сапог.

— Ежели молодая и смазливая, так пусти. А страшна — прочь гони.

— Понял, — расплылся в ухмылке Гришка и исчез за дверью.

Лопарка оказалась молодой, с чистым пригожим лицом. Правда, голову клонила книзу и взор не подымала, словно робея показаться. Волосы были спрятаны под кожаный чепец, но смешная светлая косица торчала над плечом. Коверкая русские слова, она сказала, что будет шить ему зимнюю одежду из оленьего меха. Быстро выхватила из поясного кармана длинную жилу и приступила к нему. Аверкий дал ей измерить себя — плечи, руку, тулово. Удивленно рассматривал ее, гадая — женка или девка? Кто их поймет, диких-то. Но отчего-то не отпускало ощущение, будто и раньше видел ее где-то.

После каждой мерки, лопарка затягивала на жиле узелок. Присев на колени, она взяла его ступню. Аверкий плюхнулся седалищем на ложе, поедая ее неспокойным взглядом. Измерив ногу, девка неожиданно уставила на него светлые глаза, лукаво улыбнулась.

— Ты?! — ошарашило Палицына. — Это ты?!

Он протянул к ней руку, коснулся лица. Она, как кошка, потерлась щекой о пальцы.

— Я думал, ты бесплотный дух, — еще не веря во встречу наяву, потрясенно проговорил Аверкий.

— Как ты лежал с бесплотный дух? — хитро спросила нойда, поводя головой и разглядывая его, как в самый первый раз.

— Я... — Ее простодушное любосластие совсем запутало Палицына. — Не знаю.

— Помнишь, что обещать ты?

— Что я обещал?