— Ты поверил, если бы я сказала, а не он?

Палицын сжал зубы и зверем глядел на нее.

— Он не все говорил. — Нойда положила подбородок ему на колено. — Чудь идет в нагон на Трифона. Большой нагон. Их лодки у Инариярви, скоро выйдут на Паэсйок. Они идут убивать и пленить рууш, будет кровь и огонь, много добычи для чуди.

— Откуда знаешь?! — Он схватил ее за жидкую косу.

— Нойда всегда знаешь. — Она смотрела так преданно, по-собачьи, что он не усомнился. Отпустил ее. — Я помогу тебя. Спрячу от слуг твоего царя, и не найдут никогда. Или с тобой прогоню чудь. Ты побьешь их... За это отдашь мне мое. Желтый железо.

Аверкий отстранил девку и тяжело поднялся, как во хмелю.

— Думать буду. Уходи.

— Приду завтра, — обещала нойда.

9

Палицын спрыгнул с высокого камня в подножии каменного увала. Сверху, как с дозорной башни, далеко просматривалась пазрецкая глушь: река и гремящий порог, дальние сопки позади лесов, скала, перегородившая ниже песчаный берег, ельники, лиственные рощи, каменные взгромождения. И неожиданно — церковный сруб с шатровым верхом среди расступившегося векового сосняка. Борисоглебская церковь, поставленная Трифоном, пустовала — служили в ней с осени до конца зимы, когда лопари жили в зимних погостах, а летом по редким праздникам.

Весть о свеях подтвердилась. Пока Палицын думал и медлил, ее примчал в монастырь на оленях лопский охотник, видевший длинные свейские лодки у берегов большого озера Инариярви. Время раздумий миновало, решение вызрело. Палицын собрал своих людей. С мурманскими охочими вышло семь десятков. Монастырь дал карбасы, на них прошли из Печенгской губы в устье Паз-реки. Пешим ходом по берегу волокли две версты пушки, несли на себе снаряжение.

Место, лучше которого не придумаешь для засады, подсказал Трифон. Пазрецкий порог-падун был преградой, обходили его всегда берегом. С лодками на волоке, безоружные, не ждущие опасности, свеи будут беззащитны, как дети, против пушек, заряженных дробом, стрелецких пищалей и луков охотников. Пушки и стрельцы надежно скрыты в елях, ракитниках, меж валунов. Внезапный огнепал как гром в чистом небе посеет среди врага страх, сутолоку, обратит в бегство. Охотники выйдут свеям в лоб и в тыл, будут добивать.

Если только кто-нибудь не предупредит их о засаде...

Скоро они появятся. К вечерним теням или наутро — Аверкий знал наверняка, нойда нашла способ сообщить. Он кликнул холопа, распорядился. Подозвал Ивана Ногавицу, пушкаря Кирика Ратмана, еще двух стрельцов. Отдал указания и старшим вместо себя назначил Ногавицу. Коротко изложил свое намеренье — пойти на дальнюю сопку, с высоты высмотреть свейскую рать, чтоб быть готовыми наверняка. Оттуда, пока свей далеко, подаст знак огнем.