— Вдовый я, — сказал Аверкий, тоже успокоясь. — Не тот разряд, чтоб родню жены себе по вкусу подбирать. К тому ж... и ей благостного житья обещать не могу. Опричных царский топор так же ласкает, как земских. Сам, может, под государевым гневом хожу.

— Это как так — может? — насторожился Истратов.

— Слух сюда доходил, — туманно выразился Палицын. — Верю, что ложный, раз доныне не подтвердился. Но обещать твердо, что впредь от царской опалы уберегусь, не могу. Уповаю лишь на Божью милость.

— Вот как... — Истратов задумчиво пустил пятерню в бороду.

Аверкий ждал, пока не истощилось молодое терпение.

— Ну так что ответишь, Михайло Лукич?

Истратов не успел ничего ответить. Дверь в горницу сотряслась от стука и распахнулась. На пороге стоял немец Салинген, в том же немецком платье и сапогах-бахилах, с той же любезностью на лице — точно такой, каким предстал перед Палицыным на Соловецком острове. Только теперь вместо любезного сочувствия он источал любезное и улыбчивое оживление.

— Вот я, господин Истратов, как договариваться, к осень. — Иноземец слегка поклонился, махнув снятой шляпой. — Каптейн Палитсен! Какой приятный встреч с весьма храбрый человек!

Истратов радушно — как показалось Аверкию, с намеренно преувеличенной радостью — пошел навстречу немцу, усадил на скамью за стол. Слуга принес две бутыли вина, блюдо заморских колбасок и три оловянных кубка. Салинген сам разлил вино.

— За наш прекрасный встреч!

Когда все трое допили, он, закусывая колбаской, принялся увлеченно рассказывать о своих похождениях. Как добирался до Вологды со стрельцом Петром Щетиной, которого к государеву двору с известием о свейских кораблях в море снарядил Палицын. Как в Вологде его, иноземца, не подпустили к речной верфи, где стоят большие корабли, построенные по указу царя Ивана. Как туда же, в Вологду, прибыл государев человек Семен Лупандин с двумя подьячими и учинил строгий допрос стрельцу Щетине, а затем и самому Салингену. Оказалось, что царю Ивану уже известно о приходе немецких кораблей к Соловецкому острову и Лупандин был отправлен проводить розыск, для чего те приплывали и не было ли которой измены, сговора с немцами среди поморских людей.

— От кого царь узнал о свейских кораблях? — напрягся Палицын. — Кто Щетину опередил?

— Это я не знать, господин каптейн. Но думать... — Салинген вздел кверху длинный палец, — меня обхитрить прикащик Баженин. Он тоже видеть в Мальмюс то письмо, которое я показывать тебе. Тот бродяга, который мне принести письмо, он служить на купцы Строганов. Они опередить меня, не дать увидеть московский царь. — Иноземец разочарованно вздохнул и налил еще вина. — Каптейн Лупандин не пустить меня к царь, отобрать письмо и свирепо спрашивать. Я ехать с ним под стража в Колмогор и Соловецкий остров.