Это его последний бой. Больше никогда ему не испытать этого кипения крови. Самая последняя ратная радость в его служилой жизни...

От этого «никогда» в нем родился мрачный азарт. Одна за другой три огненные стрелы с его лука вонзились в деревянные пушечные станины в нескольких десятках саженей от ворот острога. Каянские пушкари оказались плохи. Из двух пушек только одна выстрелила, и то ядро лишь на излете попало в воротину и насквозь не пробило. Другая пыхнула, но ядром даже не плюнула. Под ответным дробовым огнем с крепостной стрельни каянцы бросили свои пушки. Но, видимо, и с самого начала на них не слишком надеялись. Зато на приступ полезли неистово, как очумелые — волокли под щитами длинные лестницы, бросали крюки на веревках. Теперь лежат во рву под стенами и за рвом. Остальные, намного больше сотни, отхлынули. Кольский воевода не дал им засесть и укрепиться на пустом посаде, откуда жители еще полдня назад перебежали по первой тревоге в острог. Сразу повел стрельцов, боярских детей и казаков на вылазку. Всего человек семьдесят — зато сильно разозленных разбойным нападением каян под самый рождественский сочельник.

Аверкий показал на пушки боярскому сыну Кобылину, поделился замыслом.

— Чай, не воевода, — не согласился тот.

Не воевода, молча признал Палицын. Он ушел от тына к открытому вовнутрь крепости краю боевого хода, поискал внизу среди людей и множества факелов стрелецкого десятника.

— Што за вожжа-то лютая им под хвост попала, — гадал про каян кто-то из караульных. — Третий наход за полгода. Ладно ж по весне да по лету. А то думают, што ли, у нас по зиме, как медведя, в спячке бока мнут, можно приходить да голымя руками нас брать?

— То-то и оно. Кандалуху вырезали — дак она без острогу стояла, без воинского присмотру. Корельский берег пожгли, пограбили — дак тоже все волостки без стен и боевого снаряду, а соловецкие с московскими стрельцы не поспели за ими. А Кола-то — не поморское сельцо. Острог с пушечным нарядом! И чего полезли-то? В малой силе к тому ж.

— Малой силой они разведают. Чую, братцы, опять скоро со свейскими немцами схватимся. За каянами свеи попрут, в большей силе-то.

— Не хвались чуйкой, Миняй, туто она у всех есть. Перемирные годы кончились, а воевода Колтовский по эту осень уже воевал Каянь, всякий живот там повысек. Теперя, знать, ответ держим.

Палицын сошел по лестнице со стены и обговорил с десятником свою затею. Тот похмыкал, но одобрил. Назначил для вылазки семерых. Встав на лыжи, они ринулись в отпертую воротину прямиком к каянским пушкам. Бой отодвинулся к самой окраине верхнего посада, разбойная чудь не могла сдержать натиск воинских людей Колы. Вскоре два пушечных ствола и станины оказались внутри крепости. Со стрельни спустились пушкари на осмотр прибытка.